Следует также сказать, что Фейерабенд был необычайно начитанным человеком — вот, например, приблизительный круг его чтения (отнюдь не только по работе) в период написания «Против метода»:
• Дневники капитана Кука
• «Смерть лорда Эджвера» (Агата Кристи)
• Goodbye Piccadilly, Farewell Leicester Square (Артур ла Берн, роман о маньяке, по которому был поставлен один из последних фильмов Хичкока — «Исступление», Frenzy)
• Ибсен, Стриндберг
• Карл Поппер, «Объективное знание»
• Александр Рода-Рода (австрийский писатель-юморист, в одном из писем Фейерабенд рекомендует почитать его Лакатосу)
• Эдгар Сноу, Red Star over China (классическая книга о зарождении коммунизма в Китае)
• Вольфганг Штегмюллер, Theorienstructuren und Theoriendynamik (философ науки-структуралист)
• Курт Хюбнер, статья о Кеплере[95]. (В письме Лакатосу Фейерабенд хвалит эту статью и пишет: «Теперь в мире три историка науки — ты, я и Хюбнер»)
• Генрих Гессе, «Игра в бисер»
• Диккенс (без уточнения, впервые прочел в 1973 году, восхищается им и пишет Лакатосу, что отныне намерен писать в его стиле)
• Труды по вавилонской астрономии (без уточнения, какие именно)
В этой переписке упоминаются также: «Космическая одиссея 2001» (Стэнли Кубрик), драматург Энтони Шеффер (фильм «Сыщик / Игра на вылет», снятый по его сценарию, использует в качестве главной темы песню Коула Портера «Anything goes», из которой Фейерабенд взял девиз для «эпистемологического анархизма»), мюзиклы и т.д.
Чтение вне программы — одно из ярких свойств Фейерабенда и постоянный источник раздражения для его ученых коллег. Часть его обширной библиотеки хранится в университете Констанцы и насчитывает несколько тысяч томов (в этом собрании преобладают научные книги, многие из них — с рукописными пометками владельца, и это примерно 30% от домашней библиотеки Фейерабенда в Цюрихе). Автору настоящей заметки представляется, что именно это неуклонное расширение кругозора в течение жизни привело Фейерабенда к анти-метафизическим взглядам, которые он высказывал в зрелости (и такое расширение следует счесть положительным, хотя оно и не предъявляет нам никакой определенной философской доктрины).
Теперь мы должны коротко обратиться к обзору творчества Фейерабенда, после чего сможем подвести некоторые итоги. Во времена его юности весь мир и, в частности, наука, переживали рост сложности — например, в эту сторону изменили физическую картину мира открытия Эйнштейна и Бора, возникали новые политические режимы и новые идеи в искусстве. Проект истории и философии науки Поппера, философия Витгенштейна, театр Брехта и кино Эйзенштейна, входившие в круг интересов молодого Пауля, открыли перед его глазами множество новых и неисследованных континентов, и хотя сам автор говорит об этих влюбленностях довольно коротко, его любопытство, превратившееся в привычку к неугомонному чтению самых разнообразных книг, и сделало из него одного из последних великих философов XX века. В силу характера и энциклопедичного (само)образования Фейерабенд совпал с умонастроением 60-х — революционной эпохой в современной культуре, основными мотивами которой стали свержение авторитетов, центробежные стремления и борьба за увеличение многообразия. Антропология, искусствознание, психоанализ и многие другие гуманитарные дисциплины следовали по этому же пути, и постепенно примитивный позитивизм и сциентистский оптимизм уступил место требованиям увеличения эмпирического знания. Начатый в том числе и историками науки эмпирический проект привел к сегментации научных философий — существующие теперь в качестве отдельных дисциплин философия геологии, биоэтика, философия космоса, медиа-археология и т.д. в известной степени обязаны своим появлением на свет методологическим изысканиям Поппера, Лакатоса, Куна, Поланьи и Фейерабенда (и иногда вступают с ними в занимательную дискуссию).
Узкое, внутридисциплинарное значение фейерабендовского трактата «Против метода» — это адресная критика научного самосознания, а именно его тяготения к правилам, которым следует руководствоваться в научной практике. Ужесточение таких правил и/или ограничение их набора ведет к более или менее полной деградации свободного исследования. Иными словами, это сгенерированный внутри самой науки здравый скепсис по отношению к ней. Классический скептицизм (в изложении, например, Секста Эмпирика) признает равноправие всех философий, но это равенство в теоретической нищете — действительно, всегда можно указать на ошибочность той или иной теории, и иногда эта критика будет вполне справедлива. «Эпистемологический анархизм» Фейерабенда можно рассматривать как развитие античного скепсиса, так или иначе присутствовавшего у всех классических греков. На тот момент основной тезис Фейерабенда, шокировавший всех, — это проповедь неразличения между цветами и сорняками, в это время автор ратует за свободное соединение любых концепций (именно это утверждение вызвало больше всего изумления после выхода «Против метода», и вот почему Йен Хакинг называет эту книгу «философским Вудстоком»).
