Главные двери захлопнулись. Просторный зал опустел. Кто-то остановил крылья мельницы, которые вращались, когда зал был открыт, и теперь их гул тоже смолк.
Детектив-констебль Норт внезапно осознал, что его новые ботинки неприятно скрипят при каждом шаге. Это был опытный, можно сказать, закаленный в боях полицейский, недавно переведенный из Отдела нравов.
Фрина снова села рядом с оркестром и тут впервые вспомнила про своего спутника.
— А где Чарльз? Он, наверное, уже все потроха наружу вывернул. Пора бы ему вернуться.
— Ваш супруг? — живо поинтересовался Стоун.
— Нет, такой чести он не удостоился, — рассеянно ответила Фрина. — Ее никто не удостоился. Я обещала его матери присмотреть за ним, кроме того, он вполне сносный танцор. Черт побери, куда же он подевался? — Она окликнула детектива-констебля Норта, с которым уже встречалась во время набега на бордели Фитцроя в поисках пропавших девочек: — Там в э-э… один господин. Он тоже свидетель. Возможно, ему все еще не по себе, он раньше никогда не видел трупов. Не могли бы вы извлечь его оттуда? Он уже давно там пропадает.
Взглянув на своего начальника и получив одобрительную отмашку, констебль Норт проследовал в туалет, пытаясь не скрипеть ботинками.
— Я думаю, нам следует представиться как положено, — сказал Стоун, явно находившийся под впечатлением от того, какую репутацию Фрина имела в полицейской среде. — Меня зовут Тинтаджел Стоун, а это «Джазисты». Бен Роджерс, корнет и труба.
Беном Рождерсом оказался угрюмый молодой человек с неизменной сигаретой во рту, темными глазами и темной курчавой челкой на один глаз в стиле Падеревского[6].
— Джим Хайд, тромбон.
Худощавый гибкий блондин со светлыми глазами и немного печальной ангельской улыбкой, а легкие у него наверняка подобны кузнечным мехам, подумала Фрина.
— Айрис Джордан, контрабас.
Высокая худая сильная девушка на вид казалась поразительно здоровой, и Фрина даже удивилась: как ее угораздило связаться с джазом, ведь он подразумевает позднее время и прокуренные залы.
— Кларенс Дэвис на ударных.
Накачанный мужчина с зализанными назад каштановыми волосами, карими глазами и отработанной любезной улыбкой.
— Я — на банджо и гитаре, — Тинтаджел поклонился. — И Хью Андерсон, саксофон и кларнет.
Чрезвычайно молодой человек с длинными каштановыми кудрями нерешительно улыбнулся; судя по виду, ему не стоило бы выходить из дома в столь поздний час.
— Кажется, когда я видела вас в прошлый раз, с вами была еще солистка, — лениво заметила Фрина, гадая, какие сведения детектив-инспектор Робинсон сумел выудить у дамы в пюсовом и ее супруга.
Мисс Фишер моментально поняла: она затронула нечто важное. Музыканты замерли. Лишь Айрис бросила взгляд на трубача Бена, но тут же отвела глаза.
— Нерина, — в конце концов сказал Стоун с деланной беззаботностью. — Ее нет сегодня.
— А почему ее нет? — рявкнул Бен; он швырнул на пол сигарету и затушил ее ногой, размазав пепел по дорогому паркету.
Вопрос повис, и Фрина повторила его:
— Да, так почему же ее нет?
— Пойду пройдусь, — зарычал Бен, отворачиваясь. — Нельзя же заставлять людей так долго стоять на одном месте!
Он бережно отложил корнет и принялся, словно зверь в клетке, метаться по громадному танцзалу. Фрине пришло в голову: если синьор Антонио когда-нибудь надумает устроить шоу со львами, как в Колизее, Бен будет хорошим приобретением.
— Не обращайте внимания, — посоветовала Айрис, запуская сильные пальцы в свою короткую светлую шевелюру. — Он парень неплохой, но трубач, вы же знаете, какие они.
Остальные закивали, словно чему-то само собой разумеющемуся. Фрина не знала, какие такие эти трубачи, но очень хотела выяснить.
— И какие же они?
— Считается, что у них в мозгу не хватает кислорода из-за того, что они так сильно дуют, — улыбнулся Тинтаджел. — Поэтому у них портится характер, и они вечно всем недовольны. Исключительный инструмент, — добавил он.
— Но к тромбонистам это должно относиться в еще большей мере, верно? — спросила Фрина, глядя на Джима Хайда. — Вы такой же ворчун?
— Нет, мисс, но я думаю, тут дело в характере. — Джим был явно спокоен и производил впечатление человека надежного, а это качество частенько недооценивают. — У некоторых есть темперамент для трубы, у других нет, вот и все дела. Как вы думаете, сколько этот коп намерен нас тут держать?
