– Вот интересно, а вдруг Крэмптон сам был немного… ну… того, когда преследовал отца Джона? Ведь вся ситуация выглядит несколько абсурдно, – стал вслух размышлять отец Мартин.
– В каком смысле «сам того»? Психически он был здоров. Разве возникали какие-то сомнения?..
– Просто все случилось сразу после самоубийства его жены, – напомнил отец Мартин. – Ему было очень непросто.
– Тяжелая утрата всегда дается непросто. Не понимаю, как личная трагедия могла повлиять на его мнение по поводу дела, в котором оказался замешан отец Джон. Мне тоже было непросто, когда погибла Вероника.
Отец Мартин с трудом сдержал улыбку. Леди Вероника Морелл погибла, в очередной раз навещая семейное гнездо, которое она, по правде сказать, и не покидала. Она упала во время охоты, занимаясь спортом, который так и не смогла, более того, и не собиралась бросать. Если отцу Себастьяну в любом случае предстояло потерять жену, он бы наверняка предпочел, чтобы она ушла именно так. Одно дело, думал отец Мартин, говорить «моя жена сломала шею во время охоты», и совсем иное – «моя жена скончалась от воспаления легких». Отец Себастьян не хотел жениться второй раз. Ведь он состоял в браке с дочерью графа! Пусть та и была на пять лет старше и слегка (если не сказать больше) похожа на обожаемых ею животных… Вероятно, перспектива создать союз с женщиной более низкого положения казалась ему не слишком заманчивой, более того, оскорбительной. Отец Мартин, поймав себя на столь недостойных мыслях, тут же мысленно покаялся. Леди Вероника ему нравилась. Он вспомнил стройную фигурку в галереях колледжа, когда по окончании последней службы, на которой она присутствовала, леди Вероника кричала мужу:
– Себ, твоя проповедь что-то затянулась. Не поняла и половины – кстати, уверена, что парни тоже.
Леди Вероника всегда обращалась к студентам не иначе, как «парни». Муж, по ее мнению, руководил не учебным учреждением, а конюшнями, в которых готовили на скачки лошадей, – во всяком случае, так казалось отцу Мартину.
Все знали: если жена директора в колледже, значит, сам он весел и в благоприятном расположении духа. Отец Мартин упорно отказывался допускать даже мысль об отце Себастьяне и леди Веронике на супружеском ложе, но совершенно не сомневался, когда видел их вместе, что они действительно испытывают друг к другу сильные чувства. Священник посчитал это одной из составляющих семейной жизни, которая так разнообразна и специфична и которую он сам, извечный холостяк, мог лишь восхищенно наблюдать со стороны. Ему пришло на ум, что, наверное, сильное влечение важно не меньше, чем любовь, и более надежно.
– Когда приедет Рафаэль, – сказал отец Себастьян, – я поговорю с ним об архидьяконе. Он переживает из-за отца Джона и порой, боюсь, не может мыслить разумно. Ничего хорошего не выйдет, если он спровоцирует открытый конфликт. Это лишь усугубит наше положение. Рафаэлю придется учесть: помимо того что архидьякон – попечитель колледжа, он еще и гость, и к нему нужно относиться почтительно.
– А не инспектор ли Джарвуд вел дело, когда первая жена архидьякона покончила жизнь самоубийством? – вдруг вставил отец Перегрин.
Все удивленно на него посмотрели. Священник всегда умудрялся добывать такие сведения. Иногда казалось, что в его подсознании хранятся разнообразные факты и обрывки новостей, которые хозяин по желанию мог воскрешать в памяти.
– Вы уверены? – спросил отец Себастьян. – В то время семейство Крэмптонов жило на севере Лондона. Он перебрался в Суффолк лишь после смерти жены. Этим делом должна была заниматься столичная полиция.
– Я что-то читал, – спокойно заметил отец Перегрин. – Помню доклад по этому расследованию. Думаю, несложно выяснить, что человека, который давал показания в суде, звали Роджер Джарвуд. И в то время он был сержантом столичной полиции.
Отец Себастьян наморщил лоб.
– Неудобно получается. Их встреча – а рано или поздно она произойдет – вызовет у архидьякона болезненные воспоминания. Но тут уж ничем нельзя помочь. Джарвуду необходимо отдохнуть и набраться сил, комнату я уже обещал. Три года назад, еще до повышения, когда он регулировал дорожное движение, а отец Перегрин врезался задним ходом в стоящий грузовик, инспектор оказал колледжу неоценимую помощь. Как известно, он довольно регулярно посещает воскресную службу, и по-моему, это ему на пользу. Если его присутствие вызовет горестные воспоминания, что же, архидьякону придется с ними справляться, как справляется со своими отец Джон. Я попрошу разместить Эмму в гостевых комнатах «Амвросий» сразу за церковью, а коммандер Дэлглиш будет жить в номере «Иероним». Тогда «Августин» достанется архидьякону, а «Григорий» – Роджеру Джарвуду.
