— Очень жаль, — продолжил Нистур. — Всегда лучше заручиться чьей-нибудь поддержкой на новом месте. Но могу дать вам слово благородного человека, что мы — я и мой коллега — непревзойденные мастера расследования уголовных дел. Только дайте нам разрешение, предоставьте Полномочия — и мы сделаем все, что вам нужно.
Правитель долго молча смотрел на них, а затем все же принял решение.
— Рискнем, пожалуй. Но учтите, что, скорее всего, первое же ваше дело в этом городе станет для вас последним. У вас есть всего лишь чуть больше четырех дней, чтобы распутать убийство. После этого армия кочевников уничт… возьмет город в осаду. Мне же нужно от вас вот что… — И Правитель коротко ввел приятелей в курс дела, рассказав о переговорах, о том, как был найден труп посла, и о требованиях Киаги — Меткого Лука.
— Все ясно, — сказал Нистур, дослушав рассказ до конца. — Не волнуйтесь.
Злоумышленник или злоумышленники будут переданы вам в течение четырех дней.
— Рекомендую вам; сдержать свое слово, — не очень любезно сказал Правитель и, посмотрев на Железное Дерево, добавил:
— Я смотрю, твой приятель не очень-то разговорчив.
Нистур поспешил объяснить:
— Я — аналитический центр нашего дуэта. А мой компаньон обеспечивает военно-боевую экспертизу, что, сами понимаете, немаловажно в таких делах.
— Да, ты-то явно не боец, — сказал Правитель, кивнув в сторону Нистура.
Затем он встал и подошел к резному деревянному сундуку, откуда извлек на свет два серебряных амулета с его личной печатью. Амулеты висели на тонких серебряных цепочках.
— С этой печатью вы можете везде проходить и всех допрашивать, включая и лагерь кочевников.
— Нам нужна еще одна печать, мой господин, — сказал Нистур.
— Еще одна? Зачем?
— Нам потребуется проводник — мы ведь не знаем города. В тюрьме мы познакомились с одной молодой горожанкой по имени Ракушка. Похоже, она прекрасно ориентируется во всех районах города. Если вы согласитесь выпустить ее под нашу ответственность, мы обязуемся проследить за ее законопослушным поведением.
— Констебль Вейт!
Констебль, словно слон, ввалился в зал.
— Да, мой господин!
— В тюрьме есть заключенная по имени Ракушка?
— Так точно, мой господин! Она у нас завсегдатай.
— Привести ее сюда.
— Слушаюсь, мой господин.
Казалось, констебль уже перешел порог способности удивляться. Подождав, пока за ним закроется дверь, Нистур вновь заговорил:
— Остался еще один маленький момент, господин.
— Не понимаю, о чем идет речь. Вы получили задание, полномочия, и каждая секунда, проведенная здесь, является потерянным для следствия временем.
— Я имею в виду наш гонорар.
— Гонорар? Ты имеешь в виду плату, деньги?
— Господин на редкость догадлив.
— Вам обоим нравится дышать, не так ли?
— Осмелюсь признаться, что я с трудом представляю себе жизнь без удовлетворения этой скромной потребности, — сообщил Нистур.
— Так вот. Выполните то, за что взялись, — и я позволю вам дышать.
Провалите дело — вас повесят. Я думаю, что жизнь — достаточно щедрый гонорар.
Кстати, еще можно будет выдать вас Киаге. Этот парень найдет что-нибудь повеселее банальной виселицы.
— Как будет угодно господину, — печально согласился Нистур. — И все же нам понадобятся деньги на оперативные мероприятия. Многое в нашей работе основывается на мелком подкупе слуг и прочей черни в целях получения крупиц нужной информации.
— Хорошо. Дворцовый казначей выдаст вам разумную сумму, о расходовании которой вы подадите подробный отчет.
— Как вам будет угодно, — согласился Нистур.
— Тогда — прочь отсюда. Принимайтесь за. дело.
Новоявленные следователи водрузили себе на шею серебряные печати, чем немало удивили поджидающих их у выхода из зала конвоиров. Получив образно свое оружие, приятели потребовали от ближайшего конвоира отвести их к дворцовому казначею.
— Кто вы такие, чтобы приказывать мне! — заорал было стражник.
Тут ему в лицо уткнулся зажатый в руке Железного Дерева серебряный медальон.
— Мы — следователи по особо важным делам, назначенные и уполномоченные Правителем Тарсиса! Понял, болван? Если жить надоело — можешь не слушаться нас.
— Да, господин, слушаюсь, господин, — забормотал стражник, выпучив глаза. — Пойдемте, я провожу вас.
