В голосе Нистура появился энтузиазм, не разделенный Железным Деревом.
— Ну, я не знаю… — начал он неуверенно, но был прерван Ракушкой:
— Слушайте, мы ведь не можем просто так высматривать путь к бегству. Скоро нас здесь каждая собака узнавать будет. Будьте уверены, кое-кто из горожан добросовестно сообщит Правителю о каждом нашем шаге. Нам придется притворяться, будто мы что-то делаем. Лучшим прикрытием, как я понимаю, станут поиски убийцы.
Не забывайте, у нас только четыре дня. За это время мы должны что-то решить.
— Вот видишь, — оживился Нистур, — даже наша юная дама согласна с тем, что в моем предложении есть глубокий смысл.
— Согласен, — буркнул Железное Дерево. — Следователи так следователи. Но с чего мы начнем?
— Глубокая мысль, коллега, — отозвался Нистур. — Начнем с предложений самого, младшего из. нас.
Ракушка вздрогнула и вдруг заговорила, напуская на себя серьезный вид:
— Ну… Я вот думаю… Ну, о тех, кто попал за решетку вместе с нами, но ни за что. Я всегда оказывалась в тюрьме заслуженно, а они просто попались под руку Правителю. Теперь, когда их допросили, Правитель забудет о них, и неизвестно, сколько еще времени бедняги просидят за решеткой. Не можем ли мы чего-нибудь для них сделать?
— Отличное предложение! — согласился Нистур. — Что может быть более естественным, чем допрос свидетелей следователями? Вперед, в тюрьму! Но, стоп — сначала в ванну!
— Вот что, приятель, — Нистур дружески похлопал старшего конвоира по плечу, — мы допросили свидетелей и выяснили все, что было нужно. Больше они нам не нужны. Можешь выпустить их.
Тюремщик с сомнением оглядел троицу вчерашних узников.
— Из дворца я не получал такого приказа.
— Ты разве не понял, кто мы? В права следователя по особо важным делам входит право и арестовывать, и отпускать на свободу любого, кто может быть полезен в расследовании. Так что выполняй приказ. Хотя, если не веришь, можешь побеспокоить Правителя и потребовать у него разъяснений…
— Ну… я, пожалуй, выполню ваш приказ… но только под вашу полную ответственность.
— Под полнейшую, — подтвердил Нистур.
Когда тюремщик удалился. Железное Дереио сказал:
— Пока что мы неплохо берем их на испуг нашими побрякушками. А что, если кто-нибудь серьезно упрется рогом? Не окажется ли у нас кишка тонка?
За воротами бывшие узники тепло поблагодарили своих нежданных избавителей.
Железное Дерево напомнил им:
— Не думаю, что вы теперь намного в лучшем положении. Киага не выпускает никого из города.
— Все равно, это куда лучше, чем сидеть за решеткой, — возразил странствующий торговец. — Если начнется штурм и кочевники ворвутся в город, можно будет попытаться прорваться отсюда с оружием в руках.
Нистур поинтересовался:
— А кстати, под какой статуей вы нашли труп?
— Я покажу. — Купец подвел их к памятнику Абушмулуму Девятому и поспешил вслед за другими узниками удалиться от дверей тюрьмы, опасаясь, что власти могут и передумать.
«Следователи» без посторонних глаз начали осмотр пьедестала. Кровь до сих пор никто не смыл — ни с мраморного куба, ни с плоских камней мостовой.
— Не понимаю, зачем убийце понадобилось затаскивать труп на пьедестал, — пожал плечами Железное Дерево.
— А ну-ка, подсади меня, — попросил его Нистур. — Посмотрю, что там, наверху.
Вслед за Нистуром на камень с ловкостью обезьяны влезла и Ракушка.
— Ну и что там? — спросил оставшийся внизу солдат.
— То, что можно было предположить, — разочарованно ответила девушка. — Большая лужа крови, словно старина Абушмулум напустил в штаны. Ничего интересного.
— А мне вот это и кажется любопытным, — заметил Нистур.
— Что именно? — спросила она.
— Наверху крови значительно больше, чем внизу. Туда, на мостовую, стекла лишь небольшая часть.
— Ты хочешь сказать, что убили его не внизу, а сначала затащили на пьедестал живым? — спросил Железное Дерево.
— Выходит, что так, — сказал Нистур, слезая с мраморного куба. Вслед за ним легко спрыгнула Ракушка.
— Что за чушь получается? — пробормотал Железное Дерево. — Значит, Ялмук зачем-то забрался на пьедестал вместе с убийцей? Не понимаю.
— И не поймешь, пока мы не соберем все факты, — сказал Нистур.
