О ней, единственной, он думал, не о человеке, который пытался его убить, и даже не о юноше и девушке, гулявших в такую погоду, только о Кэти. Вот такая любовь, сказал себе Крук. И не обязательно ей принимать столь уродливую форму, как у Пола Френча.
– Знаете, – произнес он на следующий день в разговоре с Майлсом Гордоном, – а затевать убийство все же опасно. Видите, как прокололся Френч. Дождался, когда его подопечный уйдет под воду в третий раз, и решил, что все в порядке. Влюбленных не заметил. А они появились как из-под земли. Всего не предусмотришь. Дождь может начаться даже во время выноса знамени.
– Что будет с Френчем? – позднее спросил Майлс.
Крук усмехнулся:
– А как вы полагаете? От убийства Руби Хоггет ему не отвертеться. Есть свидетели его признания. За окном все слышали полицейские, и в комнате были я и миссис Френч, хотя она свидетельствовать против мужа не может. Да это и не понадобится.
– А как насчет первой миссис Френч?
– Он практически признался. Конечно, есть проблема с доказательной базой, но я сомневаюсь, что нам это понадобится. Интуиция подсказывает, что Френч все признает сам. Что ему терять? За убийство Руби Хоггет и покушение на ее мужа ему гарантировано пожизненное заключение. То есть он проведет оставшуюся жизнь в тюремной камере, превратится в обычного жалкого убийцу, каким себя не мыслит. Такие люди постоянно смотрятся в кривые зеркала, удваивающие рост, так что они кажутся себе гигантами. Он не пожелает стать просто заключенным, как большинство. Нет, он герой, который любил и страдал, и должен уйти красиво. Вот увидите, Пол Френч найдет оправдание своим поступкам.
Артур Крук не ошибся. Не вняв советам адвоката, Пол настоял, чтобы его признали виновным не только в убийстве Руби Хоггет, но и своей первой жены. В то время еще сохранялась смертная казнь за убийство с помощью огнестрельного оружия, но это его не тревожило. Он сидел в своей камере и писал серию статей «Восходя на эшафот» для газеты «Санди госип».
«Пол Френч пал жертвой своей безграничной любви», – возвещала газета на всю страну.
– Зачем он старается? – удивлялся Майлс. – Даже если ему платят тысячу фунтов за слово, Хелен к этим деньгам никогда не притронется.
– Он не о деньгах думает, – заметил Крук. – И даже не о своей жене. Для него это последняя возможность оказаться в центре внимания. Им восхищаются читатели, надеюсь, вы представляете, сколько это миллионов…
Разумеется, к дому Френчей ежедневно прибывали любопытные, которые околачивались там целый день в надежде хотя бы мельком увидеть загадочную женщину, из-за которой были совершены эти преступления. Хелен боялась посмотреть в окно.
– Соорудите манекен, – посоветовал Крук, – наденьте на него парик, розовый шарф и выставьте в окно. А сами поезжайте в Брайтон. Там вы сможете жить почти анонимно.
После казни Френча его компаньон Филиппс пожелал оплатить счет Крука.
– Я просто обязан, – объяснил он. – Потому что мог стать следующим препятствием на его пути. А у этого человека совести было не больше, чем у тайфуна.
Сэм Хоггет вторично заключил брак с Кэти, хотя вопрос о двоеженстве никто не поднимал.
– Чтобы не возникало сомнений, что тебе откажут в пенсии вдовы, если вдруг понадобится, – хмуро пояснил он.
Сэм оставил магазин на попечение Берни и повез семью на две недели на море. После возвращения о случившемся больше не вспоминали.
– Убийца мертв, значит, дело завершено, – сказал Крук в разговоре с Майлсом Гордоном. Теперь он был увлечен новой головоломкой.
Когда Крук навестил Хелен, она сообщила, что продает дом.
– Мне противно находиться в нем. Хочу забыть обо всем и как можно скорее.
Адвокат промолчал. Он знал, что это невозможно. Нельзя изгнать из памяти часть жизни, как нельзя, читая книгу, перейти с двадцатой страницы на пятидесятую и верить, будто тридцати страниц между ними вообще не было.
Вскоре Хелен вернула себе девичью фамилию и уехала за границу в качестве патронажной сестры, хотя в деньгах не нуждалась.
Прошел год. Майлс снова появился в конторе адвоката.
– Решил съездить в Штаты, – объявил он. – Посмотреть тамошнюю архитектуру.
