Само собой, Кеннеди провинился, но, несмотря на это, система охраны в Грейстоуне выглядела безупречно.
Медленно перебирая в уме точные и подробные объяснения Уилкса, я не мог не испытывать некоторого разочарования. Он явно постарался представить порядки Грейстоуна в выгодном свете. Резкость Лаудербека сразу насторожила врача, и он, конечно же, позаботился не упустить ни единой мелочи и, надо сказать, преуспел в этом.
Свернув за угол, мои спутники вышли во двор главного корпуса. Прин первым подошел к машине и скользнул за руль, а я услышал голос доктора Уилкса:
— Если Кеннеди полегчает, обязательно дам вам знать. Прямо сейчас же пойду в операционную.
— Надеюсь, вы его спасете, — ответил Лаудербек. — Но, право, не знаю, сможет ли он добавить что-нибудь еще.
— Я бы попросил вас пока не делать никаких заявлений для прессы, — добавил Уилкс. — Я отказался принять журналистов. Сам губернатор позвонил мне, как только я поднял тревогу, и настоятельно просил об этом.
Лаудербек резко повернул голову, стараясь поймать мой взгляд.
— Договорились, доктор.
— Предупредите своих людей. — Уилкс кивнул на автомобиль. — Если начнут болтать раньше времени, это может повредить их… карьере.
Они обменялись рукопожатием, и доктор взбежал на крыльцо. Лаудербек сел рядом со мной. Машина тронулась.
— Слыхали, Джерри?
Я рассмеялся и не мог успокоиться до самой автострады, Лаудербек похлопал меня по руке.
— Джерри, я вас прошу! Вы слышали? Это приказ губернатора.
— Конечно, слышал. С чего, вы думаете, я так развеселился?
— Я же полечу с работы!
— Еще чего! Губернатор здесь ни при чем — вас может разжаловать только мэр.
— Один черт, Джерри. Я не имел права приводить вас и выдавать за одного из своих людей.
— А вы меня и не приводили, старина. Я сам вошел вслед за вами, а Уилкс не потребовал никаких объяснений.
— Надеюсь, вы не станете все это печатать?
— Напротив. Не забывайте, дорогой мой, я — журналист и не могу упустить такой случай перебежать дорогу «Трибьюн».
— Подумайте обо мне, Джерри!
— Прежде всего я думаю о читателях «Гэзет». Но не волнуйтесь, моя статья вас нисколько не скомпрометирует. Клянусь!
— Это меня не спасет!
— Что ж, если вас вышибут, я возьму вас в газету: две тысячи долларов в год. Хотя, Господь свидетель, дай мне миллион — я и то не стал бы пытаться сделать из вас журналиста!
Лаудербек вытер струившийся по лицу пот и замолчал.
— Высадите меня у дома судьи, — попросил я Прина. — Я заберу свою машину.
Я выскочил на углу и через пять минут уже входил в редакцию.
Наутро на первой странице «Гэзет» красовался подробный отчет о моем ночном посещении Грейстоуна. «Трибьюн», которая, как и мы, подготовила специальный выпуск, посвященный убийству судьи Робинсона и побегу Мясника Мэджи, напечатала, что доктор Уилкс «отказался делать какие-либо заявления, пока следствие не представит официальный отчет». Я же направо и налево цитировал директора больницы, а на самом видном месте поместил план шестнадцатого блока и двора, снабженный крестиками, стрелками и пунктирными линиями. Да, в то утро девиз «Трибьюн» «Всегда и везде первая!» — заметно потускнел.
Лаудербек, к которому я зашел с утра, тоже выглядел не блестяще. Он был так расстроен, что лишь грустно посмотрел на меня, словно говоря: «И ты, Брут!»
— Я пропал, — едва слышно пробормотал мой приятель.
— Да бросьте вы, я же вам обещал!
— Ну, и что с того?
— А то, что Джерри Спенс всегда держит слово. Я как раз иду к мэру!
— К Тому Крейну?
— К кому же еще? Помнится, несколько лет назад я оказал ему немалую услугу. Ну, а если по делу — что новенького?
— Да ничего. Мэджи — все еще в бегах. Наверное, прячется.
— А Джонас Хэтфилд?
— Утром пришлось его выпустить, да к тому же вернуть чек. Этот мошенник еще здорово попортит кровь Робинсонам, если они от него не откупятся.
— Насколько я знаю Большого Босса, фиг он раскошелится!
— Он так и сказал сегодня утром евангелисту, когда того отпускали. Но Хэтфилд все еще хорохорится. Он намекнул Эндрю Робинсону, что кое-что про него знает…
Я отвернулся, чтобы скрыть удивление.
— По-моему, это блеф.
— Конечно, но с Большим Боссом этот номер не пройдет. Хэтфилд и шагу ступить не успеет…
