— Щетки? — переспросила Кейт.
— Я патрулирую эту дорогу уже год, — сообщил полисмен, — и ни у кого еще не возникало проблем со щетками.
— Странно, чтобы в такой машине отказал генератор. Тем более, — механик посветил фонариком на спидометр, — что она прошла всего-навсего девять тысяч миль. Очень странно. Такие машины не часто ломаются. Придется вас отбуксировать.
— Минуточку, — вставил патрульный. — Ваши права и регистрационные документы.
— Я что-то нарушила? — спросила Кейт.
Патрульный полиции штата вместе со своим компаньоном бесстрастно ждали, не удостаивая ее ответом. Кейт полезла в машину за сумочкой, в сумочку за бумажником и в бумажник за водительскими правами. Их там не было.
— Они должны быть тут, — сказала она. — Водительские права, выданные в штате Нью-Йорк, действительные на настоящий момент, без каких-либо отметок о нарушениях. — Кейт старательно вытащила из бумажника факультетское удостоверение, университетскую покупательскую карточку, факультетскую клубную карточку, карточку социального страхования, синюю кредитную карточку, небольшой календарик и три марки стоимостью в пять центов. — Они всегда здесь, — повторила она.
— Водить автомобиль без прав запрещено. Давайте посмотрим регистрационные документы.
Кейт вспомнился голос Рида. «Регистрационные документы вот здесь, в ящичке, в пластиковом пакете. Их придется предъявить, — добавил он фривольное замечание, казавшееся теперь пророческим, — когда тебя остановят за рискованную езду». Она проскользнула в машину и заглянула в ящичек. Пластиковый пакет лежал там, но регистрационного удостоверения в нем не оказалось.
— Регистрационных документов нет, — уведомил один полицейский другого.
Кейт не впервые задумалась, почему все полицейские штата либо действительно достигают роста в восемь футов, либо кажутся столь высокими, равно как и лишенными каких бы то ни было человеческих чувств. Возможно, из-за высоких ботинок, решила она. И защитных очков.
— Вам придется проехать с нами, — сказали патрульные.
— Вы хотите сказать, в полицейской машине? — Этот вопрос был проигнорирован.
Патрульный обернулся к механику:
— Сможешь оттащить автомобиль?
— Конечно. Я бы мог заменить батарею, — сказал он, пожимая плечами, — может, он и завелся бы, но без фар все равно далеко не уедешь. — Механик вручил Кейт карточку с адресом мастерской.
— Садитесь, — сказал патрульный.
Кейт уселась на заднее сиденье полицейской машины, один полисмен сел с ней рядом, явно с целью предупреждения каких-либо попыток придушить водителя.
— Езда без прав — очень серьезное нарушение? — спросила она соседнего полицейского.
Тот не ответил. Очевидно, беседа с преступниками не входила в его привычки.
В полицейском участке Кейт велели обождать. Она спросила, нельзя ли позвонить, но ее снова проигнорировали. Потом пригласили поговорить с офицером, сидевшим за столом.
— Почему вы вели машину без прав? — спросил он.
— Должно быть, кто-то вытащил их из моего бумажника.
— Тот же, кто взял регистрационные документы?
— Возможно.
— Зачем это кому-то могло понадобиться?
— Не представляю. Никто не мог знать, что мне придется остановиться, а если бы я не остановилась, вы ничего бы не обнаружили. Поэтому тут никак не могло быть умысла причинить мне неприятности.
— Вам известно, кому хотелось бы причинить вам неприятности?
Кейт отрицательно покачала головой.
— У вас есть при себе какие-нибудь документы?
— Все идентификационные карточки из университета, где я преподаю.
— Что это за университет?
Кейт сообщила. Стало совершенно ясно, что, если у офицера и было какое-то мнение об этом университете, после сего сообщения оно явно ухудшилось.
— Машина, которую вы вели, принадлежит вам?
— Нет.
— А кому?
Наступила длительная напряженная пауза, пока Кейт не давала ответа. Надо ли называть имя Рида? На поверхностный взгляд это выглядело вполне логично. Они позвонят ему в Араби, и вся эта жуткая неразбериха уладится. Но, в конце концов, Рид — помощник окружного прокурора, а репортеры просматривают полицейские протоколы. В любом случае, если два человека, имеющие отношение к недавно совершенному убийству, теперь вновь попадают в лапы полиции, сколь бы невиновными они ни были, не завяжется ли один из тех клубков, которые неким образом по прошествии времени исключают возможность объяснения простыми словами? Так или иначе, безусловно не стоит впутывать сюда Рида.
