— Боже милосердный! — воскликнул начальник тюрьмы. — Вы думаете, мне больше нечем заняться, кроме как устраивать свидания для полиции Майами? Милбурн работает. Он будет чертовски рад поговорить с вами о своих старых проделках. Еще бы! Он будет говорить с вами весь день до тех пор, пока не услышит звонок об окончании работы. Паршивое это дело — управлять тюрьмой, вот и все, что я могу сказать по этому поводу. — Он нажал кнопку на столе и, когда секретарша просунула голову в дверь, сказал: — Фред Милбурн. Он, вероятно, в столярном цехе. Пусть его доставят в комнату для допроса.
— Хорошо, сэр. Вас ожидает лейтенант Уинг.
— Пусть войдет.
Когда вошел лейтенант Уинг, начальник тюрьмы соблаговолил встать и пожать ему руку. Уинг вопросительно взглянул на Шейна.
— Старина Пит ничего не говорил тебе о своем запросе на человека по имени Фред Милбурн? — спросил рыжеволосый детектив.
— Если и говорил, то не мне, — ответил Уинг.
— Запрос был в устной форме, — сказал начальник тюрьмы. — У Пэйнтера не было времени на возню с бумажками. Я просто сообщил ему дату освобождения, и он мог арестовать парня по новой прямо у выхода из тюрьмы. Садитесь же. В чем дело, Джо, если это не слишком секретно? Вот уже не думал, что настанет день, когда лейтенанты Пэйнтера будут приходить ко мне и проверять его запросы!
Уинг опустился на стул радом с Шейном.
— В нашем деле приходится создавать один прецедент за другим, — сказал он. — Дело в том… ладно, мы все равно не можем больше скрывать этот факт. Дело в то, что сукин сын исчез.
— Пэйнтер? — изумленно спросил начальник тюрьмы.
— Давайте на время похороним мое сообщение в этих четырех стенах, — попросил Уинг. — Я все еще надеюсь вернуться в управление и обнаружить его за письменным столом, рвущим и мечущим, по своему обыкновению. Мне становится плохо, как только я подумаю о газетчиках.
— Исчез? — снова спросил начальник тюрьмы. — Может быть, он просто перешел на подпольную работу? Когда он заходил ко мне, у него был вид настоящего рыцаря плаща и кинжала. Он чуть не заставил меня поклясться кровавой клятвой перед тем, как объяснить, кого он, собственно, имеет в виду. У него талант на подобные роли.
— Возможно, — сказал Уинг. — И все-таки, даже если он претендует на роль Шерлока Холмса, то вряд ли он делает это по собственной воле и от хорошей жизни. Но если в самом деле происходит что-то серьезное, а я протираю локти и жду, пока начальник вернется и отдаст приказ, то место мне в сортире.
Начальник тюрьмы весело блеснул глазами.
— Пэйнтер интересует меня не более, чем кто-либо другой, но мы ведь не хотим, чтобы с ним стряслось что-нибудь серьезное, верно? — он коротко хохотнул и стал более или менее похож на нормального человека. — Черт меня побери!
— Значит, сведения конфиденциальные, договорились?
— Можете быть уверены, — заверил Уинга начальник тюрьмы. — Правда, у Шейна не было такой уверенности: Тим Рурк, вероятно, уже распустил слухи.
— Но когда он приказал моей секретарше выйти из комнаты и начал заглядывать под ковер, не спрятал ли я там микрофон… — продолжал начальник тюрьмы.
— Он был один или вместе со своим шофером? — спросил Шейн.
— Один. Он приехал на такси.
— Он приезжал к вам лишь один раз? — спросил Уинг. Начальник тюрьмы утвердительно кивнул.
— Если хотите узнать точную дату, то спросите у моей секретарши, — сказал он. — Где-то на прошлой неделе. Может быть, ему и хотелось бы действовать незаметно, но ему это определенно не удается. Люди мирно обедают, но мистер Большая Шишка не может ждать, пока все разойдутся по камерам, и мы сможем доставить к нему Милбурна, не поднимая шума. Нам пришлось идти за ним в столовую, где каждый мог видеть, как его уводят. Теперь о нем пошла дурная слава: вы же знаете старые тюремные предрассудки. Тем, кому накручивают второй срок, уже нечего терять, из них легче сделать стукачей.
— Пожалуй, это нечто большее, чем предрассудки, — заметил Шейн.
— Согласен с вами. У нас тут случилась небольшая потасовка; слава Богу, газетчики об этом не пронюхали. Когда мы уводили Милбурна из столовой, кое-кто решил побуянить. Ничего серьезного — небольшая семейная разборка с битьем фарфоровой посуды и швырянием столового серебра. Когда мы взяли двоих зачинщиков, все само собой улеглось. Я клоню к тому, что в результате мне не удалось присутствовать при разговоре Пэйнтера с Милбурном. Я оставил их в комнате и пошел разбираться в столовую. Мне кажется, Пэйнтер получил то, что хотел. Когда я прощался с ним, он прямо-таки сиял от счастья. Он был похож на кота, проглотившего как ее… канарейку, что ли?
