— Я и забыл, что ты работаешь в этом городе, Майк, — сказал он. — Давненько мы не виделись, верно? Это Шейн, частный детектив, — объяснил он остальным, — хороший парень. Может быть, с первого взгляда он таким и не кажется, но под этой рыжей шевелюрой достаточно мозгов. Однажды он расследовал для меня одно дельце в Нью-Орлеане. Сорвал хороший кусок, но он вполне заслужил его. Каким ветром тебя сюда занесло, Майк? Неужели ищешь, кто бы подкинул новую работенку?
— А у вас есть что-то для меня? — осведомился Шейн, глядя на дверь спальни.
— Для хорошего парня работа всегда найдется. Ты кого-нибудь ищешь?
— Альберта Кола, — сказал Шейн.
Ни один из четверых не обнаружил какой-либо реакции на это имя, однако Шейн заметил, что они старались не смотреть на него.
— Правда, я вряд ли могу назвать его своим другом, — продолжал Шейн. — В последнее время его часто видели с пушкой в Балтиморе. Теперь я вижу, что ошибся комнатой. До встречи, Гарри.
— Я буду здесь до конца недели, — сердечным тоном сказал Плато. — Присоединяйся, выпьем по маленькой. Если я чем-то могу тебе помочь, Майк, тебе остается сказать лишь слово.
— С удовольствием, Гарри, — Шейн отступил на шаг. — Не возражаешь, если я сполосну руки в ванной?
Плато сделал шаг навстречу, и его пальцы сомкнулись на запястье детектива.
— Будь моим гостем, — сказал он. — Я помню в тебе одну отличную черту, Майк: ты никогда не отказывался от выпивки. Визер, — обратился он к лысому мужчине. — Плесни-ка ему в бокал побольше лекарства от насморка. Воды можно не добавлять.
— В другой раз, — сказал Шейн, глядя на пальцы, обхватившие его руку. — И если тебе хорошо знакомы черты моего характера, Гарри, то ты, должно быть, помнишь, что я не люблю, когда меня держат за руки.
— Ну-ну, — сказал Гарри. — Не обижайся, Майк. Ты же знаешь, это моя привычка. Когда я вижу кого-то, кто мне нравится, мне сразу хочется его потискать.
Он разжал пальцы и отступил в сторону. Шейн вошел в пустую спальню, затем в ванную. Она оказалась также пуста, но в ее задней части имелась дверь в параллельный коридор. У кубинца было достаточно времени, чтобы воспользоваться этой дверью. Шейн вернулся в гостиную. Плато проводил его до двери.
— Ты уверен, Майк, что тебе не хочется выпить?
— Нет, спасибо. Как давно ты в Майами?
— Да уже пару дней, — Плато кашлянул и почесал затылок. — Надоели мне эти крысиные бега, Майк. Ты слышал, я ведь собираюсь уходить.
— Уходить из союза?
Плато засмеялся и с трудом удержался, чтобы не хлопнуть Шейна по плечу.
— Боже упаси, я не так богат. Разве можно уходить на пенсию в моем возрасте? Я нацелился на самую верхушку Уэлфэйрского Фонда и не вижу причин для неудачи. А президентство — сплошная беготня и головные боли. Если я начну рассказывать, Майк, ты и не поверишь! Легче сохранить равновесие на водных лыжах, если ты соединен одновременно с тремя моторными лодками. Ну что, Майк, больше не сердишься на меня, а?
Он с надеждой посмотрел на Шейна.
— Да, сильно ты изменился, Гарри, — без всякого выражения произнес Шейн. — Признаться, я с трудом узнал тебя.
— Вот как? — Плато выглядел разочарованным. — А все эти ублюдки из газет! Хотят сделать из меня какого-то Аль Капоне. Что уж говорить о сенатских комиссиях, а если разобраться — кто они такие, Боже всемогущий? Думаю, больше чем на два года меня не хватит, даже на новом посту.
Плато сделал знак Шейну, и оба вышли в коридор.
— Зачем ты ищешь этого Кола? — спросил он, понизив голос и оглянувшись. — И с чего ты взял, что он здесь?
— Мне показалось, я видел, как он вошел к вам, — сказал Шейн — Темноволосый такой парень, с усами щеточкой, вероятно, кубинец.
— А это… честно говоря, Майк, я был бы тебе очень признателен, если ты расскажешь: мне ведь надо приготовиться, если в меня снова начнут швырять грязью… Это как-то связано с нашим профсоюзом?
— Пока не могу сказать наверняка, Гарри. Но он состоит в балтиморском отделении вашего профсоюза, а в глазах общественности вам могут повредить делегаты регионального съезда, расхаживающие по улицам с люгерами. Газеты не преминут раздуть это до небес.
