– Хм. – Клейтон посмотрел на свои руки, лежавшие на коленях, потом спросил: – А документы?
– Мы думали об этом. Перевернуты все ящики письменного стола, но как будто ничего не пропало.
– Что она знала о его документах? – Этот вопрос Клейтон задал резко, как полицейский. – Не тяните, ханжа! Я знаю, что она была его любовницей.
– Мне не нравится это слово в подобных обстоятельствах, – мягко сказал Кинтайр. – Однако … она не могла видеть все письма и заметки Брюса. Он держал их в нескольких папках. Но их как будто даже не открывали.
– Вы уверены? Проверяли это?
– Нет. А нужно было?
– Вероятно, нет. – Клейтон потер подбородок. – Нет, я бы не стал беспокоиться. Очевидно, грабитель искал что-то такое, что, по его мнению, должно быть в квартире, но его не было. Что-то такое, что могло лежать в ящике стола, но слишком велико, чтобы поместиться в папку. Что-то такое.
– Что именно? – спросил Кинтайр.
Он догадывался, каким будет ответ.
– «Книга ведьм» – толстый том.
Кинтайр кивнул. Он собирался повторить то, что сказала ему Марджери, когда они остались среди беспорядка после ухода полицейских.
* * *
Она дрожащими руками налила себе выпивки. Солнечный луч сделал медными ее еще встрепанные волосы. Она сказала:
– Ублюдок. Трусливый ублюдок. Почему я не сказала копам?
– О чем?
– Об Оуэнсе, конечно. Кто, по-твоему, мог это сделать? Кому нужно что-нибудь у меня дома, кроме этой старой книги, которую изучал Брюс? Эта книга могла торпедировать и деньги за кино, и репутацию Оуэнса. Это он приходил сюда, чтобы найти книгу и сжечь ее!
Она залпом выпила, налила еще и посмотрела на Кинтайра.
– Ну? – резко спросила она.
– Что ж, это серьезное обвинение, – ответил он.
– Серьезная моя левая ягодица! Ты знаешь, что эта змея пыталась сделать? Он попробовал подкупить Брюса! Брюс рассказал мне об этом в пятницу после того мальчишника. Оуэнс пришел к нему в офис и говорил об этом… но он говорил осторожно, эвфемизмами. Однако он предложил Брюсу пять тысяч долларов, если тот умолчит о своих находках о ведьмах в Италии. Пять тысяч долларов… Боже, да кино принесло бы ему четверть миллиона!
– Значит, тебя оскорбил размер взятки?
Попытка пошутить не прошла. Марджери яростно сказала:
– Брюс был вне себя. Он еще кипел, придя домой. Он сказал Оуэнсу, что напишет статью о своих находках, как только вы вернетесь из своего похода… он расскажет газетам, чтобы все знали правду … Боб!
Она закричала.
– В чем дело? – воскликнул он, в тревоге поворачиваясь к ней.
– Боб, ты думаешь… О, нет, Боб!
* * *
– В чем дело? – спросил Клейтон.
Кинтайр встряхнулся.
– Ничего. Книга до сих пор у нас естественно, – спокойно сказал он. – Брюс держал ее в своем офисе. Я сегодня заглянул туда и запер книгу в сейфе.
– Оуэнс…
– Послушайте, – сердито сказал Кинтайр, – я уже прошел через все это с мисс Таун. Не хочу быть обвиненным в клевете. Полиция вполне компетентна, и все основные факты у нее есть. Если только новые данные не заставят меня передумать, я не собираюсь отправляться с рассказом о мелких академических интригах, причем без всяких доказательств.
Однако, про себя думал он, я не в состоянии много платить, но Триг сейчас не занят. И ему может понравиться расследование такого убийства.
В дверь постучали, и коридорный вкатил на тележке ланч.
Только к вечеру Кинтайр смог проехать по мосту в Сан-Франциско. Он несколько часов разбирал неправленые статьи Брюса, поговорил по телефону с Ямамурой, который обещал по возможности осмотреться, и позвонил Марджери, чтобы узнать, все ли у нее в порядке.
– Приезжай ко мне, поедим вместе, Боб, – сказала она. Он почувствовал ее одиночество. Но – дьявольщина, она его связывает.
– Боюсь, что не смогу, – ответил он. – Много дел. Но относись ко всему полегче. Сходи в гости, выпей чашку эспрессо, но не сиди дома и не думай о своих проблемах. Скоро увидимся.
Повесив трубку, он немного налил себе и выпил. Потом надел свой самый темный костюм и вывел машину. Лично он не стал бы оповещать о своей потере одеждой, но родители Брюса из Старого Света.
На шоссе и на двойном пролете большого моста (должно быть, Брюса мертвым увезли в противоположном направлении; затолкали в угол, чтобы сборщик платы за проезд принял его за спящего; сейчас, конечно, полиция опрашивает всех, кто работал в ночную смену) Кинтайр вспоминал, что ему известно о семье Ломбарди. Он знает только Брюса, хотя несколько раз обедал с его семьей. Родители очень респектабельные; они гордились тем, что друг их сына доктор философии. Его мать готовит очень вкусную пасту…
