* * *
На следующий день я решил пойти в спортзал, или, как чаще говорят, в «качалку». Это только первые полгода трудно заставить себя два-три раза в неделю таскать штанги. Потом еще труднее.
Качалка — нейтральная территория. Здесь следователь прокуратуры страхует на жиме лидера местной группировки, а владелец магазина и восемнадцатилетний хулиган мирно обсуждают достоинста становой тяги. За этими стенами у каждого своя жизнь, и завтра один может смотреть на другого сквозь прорезь прицела. Но сейчас… Когда в твоих руках, над тобой, штанга весом в сто пятьдесят, кто в случае чего вытащат тебя из-под этой груды металла? Кто ближе стоит.
И в этот момент мы роднее, чем братья.
Между подходами поздоровался с Валеркой-боксером. Рукопожатие обеими руками. Ритуал, пришедший из «крутого» мира. Здесь, конечно, не более, чем ритуал. Никто не собирался доставать ствол свободной рукой. Валерка-боксер был то ли блатной, то ли приблатненный, знаком с местными авторитетами и в курсе жизни, образно говоря, криминальной среды.
Через час появился Василий.
— Эй, — он увидел Валерку, — ну что, пришили твоего кореша?
— Что? Да… — Валерка растеряно посмотрел на нас и отошел подальше.
— Откуда знаешь, что у него приятеля убили? — спросил я.
— А я и не знаю. Только у него такие кореша, кого-нибудь все время пришивают, — Васька беззаботно махнул рукой.
— Все сроки прошли, — я развел руками. — Опять на диване жирок нагуливал?
— Нет, ты не прав. Тут была веская причина. — Василий подмигнул на манер француза, извиняющегося за опоздание на деловую встречу.
— Насколько веская? Килограммов шестьдесят?
— Нет, ты не прав, — постоянная присказка. — Фигурка — высший класс. На лицо — так себе… передних зубов нет… Ну, да ладно. Главное — фигура. Знаешь, она Снегурочка. В самом деле. По фирмам ездит, подарки развозит. За один визит до пятидесяти баксов получает.
— Как же она… без передних зубов?
— Ей что, в зубах подарки носить? — Васька постучал пальцем по виску, — Вообще рот открывать незачем. Зато какие ноги…
— Познакомь? — мне вдруг в голову пришла одна мысль.
— Ты же у нас верный муж.
— Это точно.
— Тогда зачем тебе Снегурочка?
— Надо одну фирму поздравить. Завтра, вечером.
— Завтра двадцать восьмое. Рановато.
— В самый раз. Пусть она достанет костюм Деда Мороза для меня. А ты нас на машине отвезешь.
— Мне больше делать нечего? До одного гаража час добираться.
— Не надо было машину покупать, если не ездишь.
— Уговорил.
— Я в долгу.
— Смотри, — он погрозил пальцем, — после потребую массу мелких услуг.
— Как бы я без тебя жил?
— Помер бы давно. Хотя, все равно помрешь.
— Да, пошел ты…
— Чего кипятишься? Все помрем, никуда не денемся! Кого пристрелят, кого взорвут, а кто-то подавится шоколадкой под одеялом.
Черт бы побрал этого Ваську. Вечно чего-нибудь ляпнет.
* * *
Утро опять начиналось с телефонного звонка. Если так пойдет и дальше, можно выбросить будильник.
— У тебя красивая жена, парень, — раздался в трубке гнусавый голос, как если бы кто-то говорил, прижав пальцем одну ноздрю, да еще засунув в пасть пару пластинок жевательной резинки.
Старый трюк, чтобы изменить голос. Я хотел было сразу повесить трубку, но удержался. Я почему-то был уверен, что это не ошибка.
— Спасибо, я ей передам.
— Во-во. А еще передай… — и дальше понесся поток различных гнусных выражений, которые обычно пишутся на стенках в общественном туалете.
Я слушал, не перебивая. Хотел понять, кто звонит. Потому что если пытаются изменить голос, значит, боятся, что этот голос можно узнать. Из чего следует, что я уже встречался с этим человеком, или хотя бы слышал его.
— Ну, ты все понял? — подонок на другом конце провода выдохся.
— Угу. Слушай, может я тебя лучше дрочить научу? — предложил я. — С таким воображением ты станешь виртуозом.
— Ты лучше следи за своей сучкой, — рявкнул он.
— Я встречаю ее по вечерам, так что можешь не беспокоиться.
— Каждый день ты ее не прокараулишь, — заметил голос. — А мне всего одного раза хватит. После она сама ко мне бегать начнет.
Я прислушался. Никаких посторонних шумов, только голос. Говорят не из телефона-автомата.
