В процессе он иногда капал темной жидкостью себе на рубашку, на пол, на галстук и в каждом таком случае начинал смеяться. После того, как были получены все объяснения, Толик попрощался и пошел за кофе. Но коллега не хотел так просто отстать.
— Пока. Тут много народу работает, все в своих кабинках, как в ячейках. Мы даже все не знакомы. За пять месяцев я пообщался только с несколькими дизайнерами, лишь с начальством постоянно. Мы иной раз клиентов не видим, зато регулярно получаем деньги, радуемся появлению своих идей в телике, — понесло очкарика. — Чувствуешь себя обезличенным орудием производства, даже обидно. Почему у рекламы нет титров, чтобы все знали создателя в лицо? Я ведь тоже могу быть гением, но кто об этом узнает? Я ведь хочу, чтобы секс двигал товар, и все смотрят на мои работы. Пока! Возможно, мы никогда не столкнемся больше, а жаль. Ты прикольный. Раньше в твоей кабинке тоже прикольный чувак сидел, но он ушел. Не знаешь куда?
— Нет, не знаю. — Толя для вида посмотрел на запястье, на несуществующие часы. — Извини, время не ждет. Побегу.
— Пока… — повторил коллега и продолжил говорить о чем-то еще, но его уже никто не слушал. Анатолий спешно удалялся по коридору.
Отправив два раза по пять рублей в монетоприемник, повернув рычаг, Анатолий достал выплюнутый автоматом стаканчик с кофе. «Более чем чокнутый пацан», — встав в небольшой нише у окна во всю стену, думал парень. Он представил себе нового знакомого в виде жертвы из компьютерной игры, над рекламой которой трудился. Он преследовал его в петляющем ходе подвала, настигал и упускал, словно кошка мышь. Очкарик визжал, вырываясь, падал, ранил ладони о битые стекла, но он достал его тогда, когда тот упал на колено, потеряв очки, которые со звоном разлетелись на мелкие осколки. «Научись втыкать, чувак!» — произнес убийца и обрушил биту на голову рыдающего человека.
Толя представил себе это так ярко, словно он только что размозжил голову коллеге. Он заметил, что пальцы у него трясутся, хотя было нехолодно. Наоборот, судя по бегущей строке в табло автомата, кофе был нагрет до 98 градусов Цельсия. Он подул на него, втянул ноздрями аромат. Его все еще колотило, внутри чувствовалась легкость, возбуждение. «Наверное, так себя чувствует настоящий убийца», — подумал парень, отпивая из чашки.
Он долго смотрел через стекло на маленькие автомобильчики, человечков, зеленые красочные мазки редких деревьев. Ему был виден ресторан, в котором Олег Викторович накормил его самым потрясающим в жизни обедом. Прошло минут десять, и он увидел, как ко входу высотки, из окна которой он за всем этим наблюдал, подъехала машина. Судя по красному кресту сбоку и системе сирен-мигалок, это была «скорая помощь». Из нее выбежали точки-человечки в белом. Толик отпил еще кофе, ощущая, как горячая влага обжигает горло изнутри. Он вспомнил жесткую музыку, плывшую из репродуктора, и снова представил, как, но на этот раз при помощи пистолета, расправляется с гакающим коллегой, загнав его в угол лабиринта. «Предложу два слогана: „Научись втыкать“, „Научись втыкать, спуская“, — опустошая чашку с напитком, решил он. Затем Анатолий, слушая хруст пластмассы, скомкал стаканчик. Он выбросил его в мусорный ящик, сделанный из хромированного металла. Огляделся. Вокруг никого не было. Тогда он потянулся, зевнул, потер глаза и еще раз зевнул. „За работу“, — подумал он.
Мимо него, стоящего в небольшой нише у окна, пронесся человек в белом, но тут же вернулся и спросил:
— Где креативный отдел?
— А что произошло? — поинтересовался Толик.
— Вызов был, у парня удар. Покажешь или нет?!
— Идемте, — взволновался Толя.
Он повел медика к отделу, в котором работал. Их нагнала главный секретарь фирмы и женщина-врач.
2
Они случайно столкнулись у входа в здание. Обменявшись любезностями, он не преминул похвастать выходом очередного ролика по его сценарию.
— Это ты придумал? — спросила, округлив глаза, женщина.
— Да, — кивнул он.
— Я запомнила его, потому что реклама слишком агрессивна.
— Зато передает суть, энергетику игры. А как тебе слоган?
— А слоган, Тоша, вообще убийственный…
