— О небо, опять вы! — тоном мученика констатировал с порога Майкл Лэйси. Он жевал огромный бутерброд с сыром. — Вы когда-нибудь вообще отдыхаете? Теперь я понимаю, почему платить налоги можно с удовольствием. Если бы, конечно, я зарабатывал достаточно, чтобы их платить.
— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
Он тихонько застонал, но это прозвучало наигранно. Фрагмент роли. Лэйси открыл дверь.
— Ну, если вы должны это сделать, входите. Но мне уже задавали несколько вопросов. Один из ваших подчиненных меньше получаса назад.
— Тогда, вероятно, вам известно, что миссис Рейнберд была подвергнута насильственной смерти…
— Подвергнута смерти? Какой прекрасный архаизм!
— …особо жестоким образом.
— Надеюсь, вы не ждете от меня неискренних соболезнований. Это была весьма противная тетка. Почти такая же противная, как и ее златовласый сынишка.
— Правда? Я не знал, что вы были хорошо с ней знакомы.
— Этого вовсе не требовалось.
«Высокомерный ублюдок», — подумал Трой, в душе лелея надежду на разоблачение. Барнеби спросил у Майкла Лэйси, где он находился между тремя и пятью часами.
— Работал.
— А поподробнее нельзя?
— Да в общем нет. Но все равно спасибо, что проявили интерес.
— Следовательно, если бы кто-то заявил, что видел вас на дорожке в саду миссис Рейнберд в четыре часа.
— Я бы посоветовал ему провериться у окулиста.
Барнеби достал один из двух ордеров.
— Мистер Лэйси, у меня имеется ордер на обыск вашего жилья. — При этих словах выражение лица художника изменилось. Все следы улыбки моментально исчезли, отметил Трой, позволив появиться намеку на оную на своих губах. — Надеюсь, — продолжал Барнеби, — вы окажете нам в этом содействие.
— Вы не имеете права!
— Боюсь, этот клочок бумаги свидетельствует о том, что имеем. Сержант… — Барнеби кивнул в сторону лестницы, и Трой испарился. — Мистер Лэйси, давайте пройдем с вами на кухню.
Он тщательно обшарил кухню, Лэйси все это время угрюмо подпирал раковину. Затем наступила очередь комнаты с диванчиком и книжными полками. Барнеби доставал стопки книг в мягких обложках, поднял матрас. Лэйси примостился на одном из неудобных стульев и наблюдал за его действиями. Вошел Трой, сообщив инспектору о результатах движением, которое представлялось ему незаметным покачиванием головой. Барнеби закончил свою работу и повернулся к мужчине у стола.
— Если этим диким сигналам полного провала имеет смысл доверять, — вновь обретя уверенность, заявил тот, — значит, ваш бестолковый сержант тоже ничего не накопал. Посему предлагаю вам двигаться дальше по своим занимательным делам и оставить наконец меня в покое.
— Следующая дверь, Трой. — Сержант кивнул и вышел в коридор. Лэйси подскочил.
— Это моя студия. Я не позволю наводить беспорядок на моем рабочем месте. Там нет ничего, кроме картин.
— Заперто, сэр! — крикнул Трой.
— Ну ладно, значит, вышиби ее.
Майкл Лэйси подбежал к Трою и повис у него на руке. Сержант в восторге тут же перехватил запястья мужчины и заломил ему руки за спину.
— Полегче, сержант, полегче, — вмешался Барнеби. — Он никуда не денется, так ведь, сэр?
Трой отпустил Лэйси, который уставился на них обоих. И во взгляде его был не просто гнев. В нем явно читался страх.
— Может быть, вы просто откроете дверь и избавите нас от лишних трудностей? — поинтересовался старший инспектор.
Лэйси проигнорировал его слова. Трой приладился плечом к двери. Она поддалась с четвертого толчка. Он вытащил дверь в коридор и отошел назад, не спуская глаз с Лэйси, который прислонился к перилам и стоял очень спокойно, с лишенным всякого выражения лицом.
Барнеби зашел в студию; на первый взгляд она показалась ему вполне невинной. И на удивление аккуратной по сравнению с остальными комнатами в доме. У стен стояло несколько холстов, кое-какие из них оказались связаны между собой бечевкой. На мольберт с прикрепленным к нему холстом была наброшена тряпка; пол — чисто выметен, пахло скипидаром и лаком. На столе с крестообразными ножками в ряд стояли банки с краской и лежали кисти. В углу прятался выключенный обогреватель.
Трой стоял в коридоре, расставив ноги и готовый ко всему. У него над головой, как угодившая в ловушку пчела, жужжал электросчетчик. Он посмотрел наверх. По стене вились тонкие серые провода.
