– Да, Нил был красив, в этом ему не откажешь.
– Дело не только в том, что он был красив. Он выглядел… как бы это сказать… приятным человеком. Я знаю, что на самом деле Нил был жуткой гадиной, – поспешно добавила я, – но со стороны выглядел очень симпатичным. – И в ответ на недоуменный взгляд Мерфи пояснила: – Селена показала мне его фотографию.
– Если б меня попросили описать Нила Константина, слово «приятный» я использовал бы в последнюю очередь. Особенно когда он отпустил эти мерзкие маленькие усики. С ними Нил выглядел каким-то елейным и слащавым, наподобие негодяев из немых фильмов. Вот таким он на самом деле и был: елейным и слащавым сукиным сыном, что прячет за пазухой увесистый булыжник. – Билл со стуком поставил чашку и посмотрел мне в глаза. – Хотел бы я сказать, что жалею о его смерти. Но тогда бы я стал таким же фальшивым, как и Нил.
Мне вдруг показалось, что в комнате мы не одни. С нами был покойный Константин, и комнату словно накрыло черной тенью. Никогда еще я не видела Билла Мерфи таким мрачным.
Я отчаянно пыталась что-нибудь придумать, как-то развеять тоску. И тут Билл задал вопрос, от которого кровь застыла у меня в жилах:
– Хочешь знать, почему я на самом деле его ненавидел?
Я одеревенело кивнула.
– Он убил мою племянницу.
Моя нижняя челюсть с большим трудом удержалась на месте.
– Не в юридическом смысле, – угрюмо продолжал Билл, – но в моральном смысле именно этот гад ее убил.
Он с трудом сглотнул. Затаив дыхание, я смотрела на него.
– Моей племяннице Кэрол было всего двенадцать, когда… когда выяснилось, что ей нужна пересадка костного мозга. Это она на фотографии. – Билл показал на снимок, который я заметила в прошлый раз. – Лейкемия, – мрачно сказал он. – Это произошло несколько месяцев назад, в начале июня, почти через год после того, как я одолжил Нилу деньги. Мой брат Фрэнк, отец Кэрол, настоящий подонок, хотя, наверное, и не следует так говорить о собственном брате. Он законченный алкоголик. Подолгу не задерживается ни на одной работе. И я не очень удивлюсь, если в один прекрасный день он убьет свою жену Диди…
– Боже мой!
– Вот такой молодчина мой братец. Несчастная Диди работает не покладая рук, но благодаря Фрэнку им не удавалось отложить и цента. Поэтому, когда Кэрол понадобилась трансплантация, у меня возникла отчаянная нужда в деньгах. Вся эта волокита с исследованием донорских образцов стоит очень дорого, сама операция еще дороже, а почти все мои деньги вложены в агентство. Разумеется, я мог бы занять под залог агентства, но беда в том, что к тому моменту я уже так и сделал. Ради Нила. Одолжил все деньги ему.
– А взять заем в банке? – подсказала я, словно в этом еще был смысл.
– Бесполезно. Я брал заем два года назад, на расширение дела. У меня еще есть маленькая дачка, но зимой я заложил и ее, с той же целью. Вот такой я магнат, – горестно промолвил Билл.
У меня сжалось сердце. Каким-то образом мне удалось сохранить почти непринужденный тон:
– Селена ни разу не упомянула о твоей племяннице, когда рассказывала о вашей вражде с Нилом.
– Сомневаюсь, что она об этом знает. Мы никогда не говорили об этом в ее присутствии. А Нилу не было смысла делиться с ней этим. Пусть он и скотина, но далеко не глупая скотина. Эта история выставила бы его не в самом лучшем свете.
– Да, конечно.
– Во всяком случае, когда я объяснил Нилу положение дел и сказал, что хочу срочно получить обратно десять тысяч долларов, он начал нести чушь про то, что завещание еще не утверждено.
– По словам Селены, так оно и есть.
– Ну и что с того?! Ведь Луиза-то – обеспеченная женщина. Нил мог бы попросить ее вернуть мне деньги. Она ему никогда бы не отказала. Только не надо говорить, что этому подлецу, мол, было неловко, раз он живет с Селеной. Ведь речь-то шла о жизни ребенка!
– Ну…
– Кроме того, у Нила есть сестра в Огайо, которая замужем за очень богатым типом. Если он стеснялся обратиться к Луизе, мог бы занять денег у сестры.
– Ты ему это предлагал?
– Да тысячу раз! А он все твердил, что, если вопрос с наследством не разрешится к следующей неделе, он обратится к Луизе. Неделю за неделей он твердил о «следующей неделе».
