Револьвер я обнаружила почти сразу, но меня отделяли от него красный шлёпанец с меховой опушкой, пара кроссовок и прелестные чёрные туфли из телячьей кожи (несомненно, итальянские). Препятствия я убрала, постучав костяшками пальцев по лодыжкам. Затем под возмущённое ойканье бережно обернула револьвер платком и сунула в сумку.
Теперь времени у меня было хоть отбавляй. И я героически рухнула замертво.
* * *
Чихнув, я открыла глаза и увидела нависшую надо мной озабоченную физиономию. Молодой человек — лет тридцати, не более, — стоял на коленях, размахивая у моего носа ваткой, смоченной в какой-то вонючей дряни. Шея его была обмотана ярким полосатым шарфом, а из-под шарфа свисал фонендоскоп.
— Как вы себя чувствуете? — с тревогой спросил он.
— Нормально. — Закашлявшись, я оттолкнула смертоносную ватку от своего носа.
Пока молодой человек помогал мне принять сидячее положение, я одёрнула юбку, задравшуюся, до неприличных высот, и в смущении огляделась. Несколько зевак, оставшихся в холле, с любопытством наблюдали за нами и переговаривались приглушёнными голосами.
— Возвращайтесь к себе, пожалуйста, — обратился к ним молодой человек, — с дамой всё в порядке. — И, как только это маленькое собрание рассеялось, добавил: — Сосед сказал, что вас ограбили.
— Ну, не то чтобы ограбили. Я — частный детектив и случайно напоролась в вашем доме на вооружённого преступника. Его уже и след простыл, а когда всё закончилось, я, кажется, потеряла сознание.
— Значит, это вы орали истошным голосом "Пожар!"?
— Я.
— Отличная идея, — похвалил он. — Интересно, сообщил ли кто-нибудь в полицию?
— Полицию я беру на себя.
Я попыталась подняться, но мой благодетель остановил меня:
— Посидите здесь, пока я вернусь, только заброшу домой вещички.
Он сунул в стоявший рядом с ним саквояж фонендоскоп, затем поднял с пола пиджак, который, очевидно, подкладывал мне под голову, и бросился бегом по коридору.
Не успела я даже подумать о том, чтобы наплевать на его указания, как он уже был тут как тут:
— Где-нибудь болит?
— Угу.
— Тогда осторожнее. — Придерживая меня за руку и обхватив за талию, он помог мне встать во весь мой полутораметровый рост. — Зайдите ко мне и прилягте ненадолго, — предложил он с высоты своих ста восьмидесяти с гаком; у меня голова закружилась, когда я задрала её, чтобы взглянуть ему в лицо. — Я врач, — торопливо пояснил он.
Меня так и подмывало ляпнуть: "Кто же ещё станет разгуливать с фонендоскопом на шее!" — но ехидную реплику я оставила при себе, а вместо этого заверила:
— Спасибо, мне правда много лучше. Хотя с удовольствием воспользуюсь вашим телефоном, чтобы позвонить в полицию.
— Конечно, конечно!
Когда я с помощью доктора доплелась до квартиры, он тут же усадил меня в кресло и принёс трубку, а сам удалился на кухню.
Я набрала номер участка, но смена Филдинга уже закончилась, и я позвонила ему домой. На звонок ответила жена.
— Джо Энн, можно Тима? — попросила я. — Это Дезире Шапиро. Мне очень неловко беспокоить его, но это срочно.
— Что срочно? — Тиму понадобилось не меньше минуты, чтобы доползти до телефона. Он всегда считает, что я преувеличиваю.
Я принялась рассказывать. В подробности старалась не вдаваться, дабы побыстрее добраться до самого главного:
— …и когда все высыпали в холл, Фостер дал деру. Наверное, его надо бы поймать как можно скорее. — Я сделала паузу, чтобы перевести дыхание.
— Постой. С тобой всё в порядке? — Убедившись, что я буду жить, Филдинг заговорил так, словно хотел меня убить: — Ты полагаешь, что эта британская сволочь станет болтаться по городу, дожидаясь, пока патруль проверит у него документы? После того, как ты припёрлась в дом Бромли и вынудила его напасть на тебя при свидетелях? Жди! (Как вам это нравится? Оказывается, это я вынудила Фостера!) И зачем ты вообще туда потащилась? Даже если бы Бромли и впрямь приехала на день раньше, на кой черт она тебе так срочно понадобилась?
— Я всего лишь…
— Спасибо, уважила! Сейчас этот сукин сын уже катит неизвестно куда! Ищи-свищи!
— Но ведь он сдал паспорт… — возразила я, воспользовавшись паузой.
— А ты слыхала про Калифорнию? Или Нью-Джерси, что к нам ещё ближе? — На этом наша беседа внезапно оборвалась.
