После окончания трапезы, когда гостям предложили взглянуть на их комнаты, Гвай задал единственный вопрос: не случалось ли чего странного в самом замке? Нет, все как обычно, только этот туман... Не выходите ночью во двор, мало ли что может случиться? Нам с госпожой Дайрэ будет очень жаль, если...
Тут Олем сделал многозначительную паузу, и стало ясно, что последняя фраза была изящно завуалированной угрозой. Не надо никуда ходить, понятно? А коли непонятно, случится это самое «если». И нам, безусловно, будет очень жаль.
— Утром посмотрим, что к чему, — устало сказал потом Гвай. — Отоспимся как следует, но очень прошу быть внимательными. Мало ли что?
С тем охотников развели по покоям (это делал единственный слуга, отдаленно напоминавший обликом месьора Ларна, только постарше). Конана снова постигло удивление — в поместье, особенно таком богатом, слуг должно быть гораздо больше! Вспоминая, киммериец насчитал трех конюхов, прислуживавших во дворе, четырех дружинных с копьями, двух лакеев, подававших кушанья, да этого, последнего слугу, который затем принес в каждую комнату вино и холодное мясо. Управитель, само собой. Итого десять человек. С бароном Дортоном и фальшивой графиней — двенадцать. Маловато! Об одном можно не беспокоиться — все они люди, ибо не боятся серебра и зеркал, которых в замке предостаточно.
* * *
—Дела-а... — протянула Асгерд, выслушав все соображения киммерийца. — При таком раскладе, можно было бы заподозрить барона и его ближних в содействии нечисти, заполонившей Райдор, но я отметила, что каждый носит серебряные украшения — гривны, кольца, браслеты. У этой красотки колье и диадема были именно серебряные, с черным опалом, а черный опал тоже отгоняет нечистую силу. Значит, сами боятся. Тогда кто объяснит мне смысл фарса, который нам представлен?
Асгерд в раздражении отставила бокал с недопитым вином и подошла к окну. Вгляделась в туман. Сказала нетерпеливо:
—Скорее бы утро. Не могу спать, когда вокруг незнамо что происходит!
И вытянула руку, которая по локоть погрузилась в белое марево, подсвеченное из комнаты желтоватыми лучами масляных фонарей. Потом Асгерд сокрушенно покачала головой и вернулась на свое место перед киммерийцем.
— Это какой-то заговор, — уверенно произнесла она. — Непонятный заговор, который может быть вовсе и не связан с Исчезающей долиной и...
— Сиди смирно! — внезапно воскликнул Конан. — Не шевелись! Что с твоей правой ладонью?
Некоторое время оба пораженно (а сама Асгерд и с испугом) смотрели на кисть правой руки, окунувшейся в туман. Человеческая кожа начала замещаться синеватыми, с зеленым отливом мелкими чешуйками, аккуратно обрезанные ногти Асгерд удлинились, на глазах превращаясь в когти, длиной в полтора дюйма, но спустя всего десяток ударов сердца рука человека снова обрела совершенно нормальный облик.
— Ты тоже это видел? — хрипловато спросила Асгерд, растирая ладонь. — В чем дело? Что за ерунда?!
— Туман, — невнятно буркнул киммериец. — Времена тумана! Так, быстро перебуди всех наших, пусть закроют окна! Снаружи — сплошная магия! Вроде Бури Перемен, только гораздо хуже! Беги!
— Успокойся, — Асгерд поморщилась и осталась сидеть, где сидела. — Незачем поднимать панику. Особенно в этом замке, где явно не живут наши друзья. Ну-ка, давай устроим небольшой опыт. Здесь найдется длинная палка? Щипцы для камина? Отлично! Насади на них что-нибудь! Да хоть подушку! Высунем наружу, и посмотрим, что произойдет дальше!
Очутившись в тумане, шелковая подушка с кровати Конана осталась всего лишь подушкой — никаких изменений не наблюдалось. Однако, по внимательному осмотру предметов; выяснилось, что оконечье каминных щипцов вдруг стало не железным, а каменным. Настоящий зеленый нефрит!
Киммериец сразу же расколол камень рукоятью меча — удостоверился, что ему ничего не почудилось. На ковер полетели нефритовые осколки.
— Либо мы помешались, — заключила Асгерд, — либо ты прав. Туман способен изменить сущность предмета не хуже колдовской бури.
— И как такое понимать?.. Почему?
— Исчезающая долина. Все идет оттуда. Надо решать, что делать дальше. Сейчас туман захватывает лишь Четырехдолье, но его действие постепенно распространяется вглубь Райдора, а это исключительно скверно...
