Но ведь все это просто безумие, осознал Дэш. Кому беспокоиться? Никакого бессмертия не будет. Через три коротких десятилетия прилетят инопланетяне, и уж они-то об этом позаботятся.
Фрей краешком глаза следил за Дэвидом и тут же считал его мысли.
– Ваш мальчик волнуется об инопланетной угрозе, – пояснил он Кире. – Он думает, мы пируем во время чумы.
– Он всегда был не слишком дальновидным, – отозвалась Кира. – Хотите, чтобы я ему объяснила?
– Пожалуйста, – согласился Фрей.
– Угроза со стороны инопланетян, дорогой Дэвид, – главная причина, по которой нам с Эриком следует объединить усилия. Как ни смешно, наш союз, заключенный из чисто эгоистических соображений, в конце концов спасет род человеческий. Я уже заработала очки, когда спасла нас в первый раз, – раз уж отправила Мэтта на «Коперник», а он пользовался моей терапией, – но я стараюсь быть скромной. Если мы с Эриком станем работать вместе, через несколько лет мы либо займем трон мира, либо станем властью за ним. Человечество со своими жалкими устройствами, лишенное сплоченного и решительного мирового правительства, не имеет шансов устоять перед нападением инопланетян. Нас погубит политика и беспредельная глупость. Людям нужны компетентные диктаторы, которые возьмут бразды правления.
Она делано улыбнулась.
– Как я и Эрик. У нас не будет искусственных сантиментов. Мы станем делать именно то, что нужно сделать. Выбирать трудный путь, а не легкий. Гнать человечество кнутом, заставляя претворять в жизнь наши стратегии и замыслы. Если мы встанем у руля, шансы человечества на выживание резко пойдут вверх.
Дэш слушал ее в ужасе, но все сказанное звучало верно. Если они с Фреем станут диктаторами, владеющими секретом капсул, шансы человечества справиться с инопланетным нападением станут заметно выше.
– В худшем случае, – продолжала Кира, – если мы не сможем отбиться от инопланетян, мы решим проблему НЭ-двигателя и улетим. И будем жить, чтобы однажды встретиться с бессмертием.
– Очень поэтично, – заметил Фрей. – Думаю, это начало прекрасных отношений.
– До тех пор, пока мы работаем вместе, – предостерегла Кира. – Если мы не начнем совать друг другу нож в спину ради мелких выгод, нас будет невозможно остановить. Когда-нибудь, через тысячи лет, мы поделим между собой Вселенную.
Она подняла брови.
– Кстати, если до этого дойдет, я хочу половину с Сатурном. Всегда была неравнодушна к кольцам.
– Я с нетерпением жду дальнейшего обсуждения, – сказал Фрей.
Кира назвала адрес комплекса в Кентукки. Фрей управлялся с компьютером с нечеловеческой скоростью, и когда она закончила, в углу монитора уже появилось изображение комплекса с воздуха.
– Ваш комплекс не подходит, – объявил Фрей. – Для нашей первой встречи мне нужна нейтральная территория.
Кира нахмурилась.
– Почему? Я знаю, вы мне доверяете.
– Доверяю. Но ваше здание слишком большое и слишком открыто стоит. Если мы будем договариваться, как работать вместе, я хочу провести первую встречу на нейтральной территории.
Кира открыла было рот, но не успела произнести ни слова, как Фрей ледяным тоном добавил:
– Поберегите дыхание. Я уже отбросил все ваши аргументы.
Кира была разочарована, но смирилась.
– Тогда где? – спросила она.
Фрей сверился со своей сейчас фотографической памятью.
– Примерно в восьмидесяти милях к югу от вас есть явка. Коневодческая ферма, на которой ФБР прячет важных свидетелей. Уединенное место. Если я не перезвоню, считайте, что оно доступно и встреча назначена.
– И это – нейтральная территория? – недовольно спросила Кира.
– Я тоже там никогда не был, – ответил Фрей. – Сейчас я на явке во Флориде. Я не прошу вас приехать сюда. Нам обоим придется покататься.
Он назвал ориентировочное время встречи и сказал, что позвонит и скажет адрес, когда он и Даттон, с Мэттом в поводу, приедут на место и убедятся, что всё в порядке и всё готово.
– Прихватите заодно Дэвида, – сказала Кира. – Под конец он начал меня подозревать. Мне нужно допросить его. Люблю учиться на своих ошибках.
– Достойно восхищения. Но, по слухам, вы не совершаете ошибок.
Кира улыбнулась.
– Я стараюсь свести их к минимуму.
