Майор снова почувствовал, что ему стало неуютно. Наверное, такие же чувства испытывал и Атарбеков, который вдруг заерзал и прокашлялся, будто у него в горле запершило.
– Фамилия, имя, отчество? – официально начал Клевахин, намеренно не объясняя Джангирову по какому поводу его вызвали.
– Джангиров Тимур Александрович, – почти не разжимая губ, сказал сатанист.
Оформив надлежащим образом шапку протокола, Клевахин посмотрел на Атарбекова. Тот ответил красноречивым взглядом: сам затеял эту кашу, сам и расхлебывай.
– Вас вызвали как свидетеля происшествия на кладбище… – майор назвал дату. – Что вы можете сказать по этому поводу?
– Ничего, – коротко и безразлично ответил Джангиров.
– То есть?..
– Разве я не точно выразился?
– Вы не желаете говорить на эту тему или не знаете, о чем идет речь?
– Второе, – зрачки черных глаз Джангирова расширились, превратившись в бездонные колодцы, и Клевахин почувствовал, как по спине пробежал озноб.
– Вы хотите сказать, что вас там не было?
– Возможно.
– Прошу конкретней, – Клевахин наконец успокоился и уже держал дьявольский взгляд Джангирова, как оправившийся после нокдауна опытный боксер-профессионал атаки своего более молодого противника, спокойно выжидая нужный момент для контрнаступления.
– Да, я приходил на кладбище, – не стал отпираться Джангиров.
Конечно же, он не был настолько наивен, чтобы не знать простую, словно выеденное яйцо ментовскую истину – без повода, подкрепленного фактами, в "убойный" отдел уголовного розыска на допрос не вызывают; даже в качестве свидетеля.
– Ну и?..
– Скажем так – я уехал оттуда раньше… тех самых печальных событий.
Да, Джангиров был ловчила еще тот…
– Вы хотите, чтобы я именно такой ответ занес в протокол?
– Да, – чуток поколебавшись, ответил главный сатанист города.
– Нет проблем, – покорно согласился майор.
Видимо, что-то в его голосе Джангирову не понравилось и он буквально вонзил в Клевахина свои черные зенки.
– А какая причина вас привела на кладбище среди ночи? – продолжил расспросы Клевахин.
– Личная, – отрезал Джангиров.
– Ну? – деланно удивился майор. – Надеюсь, это не очень большая тайна? Поделитесь…
– Запишите в свои бумаги то, что я сказал, и закроем этот вопрос.
– Хорошо, запишем… – Клевахин саркастически ухмыльнулся – это чтобы поколебать уверенность Джангирова в своей неуязвимости.
Увы, выстрел оказался холостым. Если на других такой прием действовал как раздражитель, то Джангиров его полностью проигнорировал; или сделал вид, что проигнорировал.
– Что у вас с рукой? – невинно поинтересовался майор.
Перевязь, которая была у него на похоронах, Джангиров уже снял, но руку держал в кармане пальто.
– Ушиб, – коротко ответил сатанист.
Он не стал ни отрицать, что рука у него больна, ни спрашивать, откуда об этом известно майору, "Шустер курилка, шустер… – подумал Клевахин. – Ну да ладно, мы тоже, чай, не пальцем деланные…" – Пожалуй, нужно на ваш ушиб посмотреть нашим медэкспертам, – ядовито изрек майор. – Не возражаете?
– Возражаю! – на этот раз Джангирову выдержка изменила.
– А вот сейчас ваши возражения не принимаются, – жестко отрубил Клевахин. – Мы тут не в салочки играем, смею вам напомнить. Так что случилось с вашей рукой, милейший?
– Вы меня за этим вызывали?
– И за этим тоже. – Теперь майор перестал играть роль душки; он закусил удила и пер напролом.
– Я протестую. Повторяю – это мое личное…
– Пардон, уважаемый! – бесцеремонно перебил его Клевахин. – Посещение среди ночи погоста было вашим личным делом до тех пор, пока там не образовалась гора трупов. А теперь это наше дело, государственное.
И мне по долгу службы положено его расследовать. Потому я буду действовать так, как предписывает закон. Так что выбирайте: или вы рассказываете все, что знаете о событиях на кладбище, или…
– Минуту! – до сих пор молчавший Атарбеков резко встал. – Николай Иванович, на пару слов… – он показал на выход. – А вы подождите здесь, – вежливо, но сурово сказал он, обращаясь к Джангирову.
Клевахин молча повиновался. Он совершенно не удивился неожиданному предложению следователя; мало того – майор ждал чего-то подобного.
