– Верно. Ты выбрал мягкие перины и по утрам кофе в постель… вместе со служанкой. Нет, нет, я не осуждаю. Каждому свое. И ни в коей мере не хочу завербовать в свою веру. Но не может ли случиться так, как уже не раз бывало, что ты опять прискачешь ко мне на полусогнутых просить помощи? В которой, кстати, я никогда не отказывал. И если ты думаешь, что тебе помогут твои дружки из "новых" русских или представители власть предержащих, то глубоко заблуждаешься. Им плевать не только на тебя, но и вообще на все кругом.
– Возможно и так. Но я все равно уже сделал выбор и от своего не отступлю.
– А ты не боишься, что я через пятые руки передам твоим корешам маляву[10] с описанием заслуг Мазела на ниве сотрудничества с уголовным розыском?
– Вы так не поступите, Николай Иванович… – загорелое лицо Рифата вдруг пошло красными пятнами. – Это… подло и совсем на вас не похоже.
– Что верно, то верно, – согласился Клевахин. – Я своих не сдаю. А тебя – тем более. Раз ты так решил – будь по-твоему. Но у меня есть просьба. Не переживай – последняя. Надеюсь, я заслужил на некоторое снисхождение? Вот-вот… Согласен? Тогда скажи, что тебе известно о разборке на кладбище?
– Ах, так вот откуда ветер дует… – у Мазела округлились глаза. – Это дело ведете вы?
– Ну да. Тебя что-то смущает?
– Еще как смущает. Мои, как вы их обозвали, дружки места не находят, когда заходит речь о чулимихском кладбище.
– Как ты думаешь, почему?
Рифат скривился, будто ему в рот попала полынь. Видно было, что информатору очень не хочется обсуждать эту тему.
– Мы договорились, – напомнил ему Клевахин.
– Да, договорились… положить голову в пасть льву. Вдруг повезет, и он не перегрызет нам шеи.
– Ну, предположим, наши государственные мужи больше похожи на шакалов, чем на львов. Правда, кусают они тоже достаточно больно.
– Мне ли не знать… – многозначительно буркнул Рифат.
– Вот-вот… Так что колись, дружочек.
– Ладно… – Мазел тяжело вздохнул. – Надеюсь, мои откровения не выйдут мне боком.
– Я тоже, – серьезно сказал майор.
– Вы уже, наверное, знаете, кто был на кладбище…
– Примерно. К сожалению, не всех и не поименно.
– В этом вопросе я вам тоже не смогу помочь. Большая тайна. Но все же главное мне известно. Где-то года два назад в городе появился весьма странный – чтобы не сказать больше – субъект. И вскоре стал вхож в так называемое "высшее" общество, куда абы кого не подпускают и на пушечный выстрел. Дальше – больше.
Этот таинственный незнакомец создал что-то наподобие секты сатанистов. Знаю, что на свои собрания сектанты – или как они там себя называют – идут будто на праздник.
– Только мужчины?
– И бабы тоже. По слухам, они колются и курят какую-то травку, а после трахаются словно кролики – кто кого сгреб, тот того и… В общем, понятно. Групповуха.
– Всего лишь? Подумаешь, новость. В нынешние времена такие сборища называются "клубами по интересам".
– Возможно и так. Но ни в одном "клубе по интересам" не устраиваются оргии с человеческими жертвоприношениями.
– Даже так? А ты это откуда знаешь?
– От верблюда, – огрызнулся Мазел. – Мои источники – это мои источники. И ничьи больше. Так мы всегда работали.
– Ладно, о чем базар… – вынужден был согласиться Клевахин, хотя ему всегда хотелось познакомиться с этими "источниками" поближе.
– Так вот, раз в год – а может и чаще – они приносят в жертву своему божеству младенца или девственницу.
Потом причащаются кровью.
– Это уже что-то…
– Да уж. Сплошной криминал, "мокруха" в чистом виде. Но самое главное то, что на сборища секты ходят такие люди… – Рифат подкатил глаза под лоб. – И они не хотят, как мне теперь стало ясно, чтобы вы суетились у них под ногами. Вот и делайте вывод.
– Сделаю, – с угрозой пообещал Клевахин. – Это мои проблемы. Ты лучше скажи, где я могу найти главу секты. Мне почему-то страсть как захотелось перекинуться с ним парой словечек.
– Николай Иванович! – возопил Рифат. – Вы, конечно, мент, но ей Богу я вам только добра желаю. Он вас сотрет в порошок. Сразу и бесповоротно.
– Рифат, адрес…
– Товарищ майор!
– Адрес!
– Хорошо, будь по-вашему, – покорно кивнул Мазел. – Я снимаю с себя всякую ответственность. И хочу еще раз напомнить – это наша последняя беседа.
