Хитрый маленький говнюк, подумал Джон Спайсер, увидев, что ребенок при виде конфеты перестал орать. Если бы его глаза были закрыты в приступе настоящего отчаяния, он бы конфету не заметил. Джон уже давно смирился с тем, что хитрость была такой же неотъемлемой частью человеческой натуры, как доброта или жизнерадостность. Но его удивляло, как рано люди приобретают способность к манипулированию.
— Простите, мадам, мы постараемся не задерживаться, — вмешался Джон, пытаясь успокоить женщину.
Он надеялся, что когда у них с Элис появится ребенок, которого они уже давно пытаются зачать, он не будет похож на этого. Джон отвел патрульного в сторону, чтобы женщина их не слышала.
— Привет. Меня зовут Джон Спайсер.
Молодой полицейский взглянул на карточку Спайсера, обратил внимание на его звание и произнес:
— Патрульный Уайт. Очень рад вас видеть, сэр.
— Вы сказали, что услышали плач в доме. И что потом?
Уайт вытащил из кармана блокнот, будто находился в суде.
— Да, значит, это случилось в девять пятьдесят утра. Мы прошли по дорожке к двери, которая была распахнута. Не получив ответа от рыдающего человека в доме, мы вошли и обнаружили женщину средних лет, она сидела на полу, обнимая умершую женщину лет двадцати. Моя напарница, патрульная Пайн, шагнула в комнату и наклонилась, чтобы пощупать пульс. В этот момент она заметила густую белую субстанцию во рту умершей. — Уайт поднял голову от записей и пояснил: — Рот был широко открыт, хотя я сам ничего особенного не заметил. Когда мы оторвали мать от трупа, голова мертвой девушки упала на ковер, так что я ничего не мог видеть.
Джон кивнул.
— И вы позвали на помощь. Никого, кроме вас и напарницы, здесь не было?
— Да, совершенно верно, сэр.
— Женщина подтвердила, что умершая — ее дочь и она живет в этом доме?
— Да.
— И никто больше здесь не живет?
— Нет.
— Ладно, вы отлично поработали. Молодцы.
На губах молодого полицейского мелькнула улыбка. Затем, вспомнив о трагичности ситуации, он придал своему лицу выражение крайней серьезности.
Ребенок снова заверещал. Его мамаша сдалась и сунула весь пакет с шоколадками ему в руки. Плач немедленно прекратился, а Джон подумал: новая победа маленьких людей.
— Похоже, нам придется задержать Люцифера и его мать, миссис Вельзевул, еще ненадолго, — пробормотал он и обратился к женщине: — Увы, мадам. Боюсь, мне придется объявить эту дорожку и прилегающую территорию, которой вы пользуетесь совместно с вашей соседкой, погибшей при подозрительных обстоятельствах, местом преступления. Есть у вас подруга, у которой вы могли бы посидеть, пока мы обыскиваем территорию перед домом?
— Черт, — буркнула женщина, вытаскивая мобильный телефон из своей утепленной куртки и набирая номер. — Джанин? Это я, Сью. Маленькая блондинистая хулиганка из соседнего дома больше не будет мешать мне спать своей громкой музыкой. Ее нашли мертвой, и полиция не разрешает мне пройти по дорожке к собственному дому. Могу я забежать на чашку чаю и заодно покормить Лайама? Хорошо.
— Большое спасибо, мадам, — сказал Джон, отметив, что она обозвала соседку хулиганкой. — Не дадите ли мне свой номер телефона, чтобы я сообщил вам, когда мы закончим?
Он записал номер, и женщина мрачно пошлепала по дороге, катя перед собой коляску, колеса которой поднимали мокрые опавшие листья, устилающие асфальт.
— Ладно, — промолвил Джон, разглядывая дом. — Вы все помещения осмотрели?
— Нет, — признался патрульный Уайт, встревожившись, что он недостаточно тщательно выполнил свои обязанности.
— Ничего страшного, — утешил его Джон. Во время расследования одного из последних дел об убийстве его застал врасплох сам виновник, который все еще прятался на втором этаже дома. Теперь Джон больше не рисковал. — Как зовут вашу напарницу?
— Маргарет Пайн. Она утешает мамашу девушки в кухне.
Джон осторожно прошел по неухоженному газону, внимательно осматривая дорожку — нет ли на ней подозрительных предметов. Дойдя до входной двери, он крикнул через плечо:
— Патрульный Уайт, проходить могут только люди со специальным разрешением от меня, ясно?
— Да, сэр, — ответил Уайт, оглядывая улицу, будто опасался, что на него накинется толпа зевак.
