За двухцветной лентой, перекрывающей подступы к дому, переминались с ноги на ногу несколько замерзших военных. Пожилой бригадир поднял ленту, пропуская их на участок, и Коломба машинально полезла в карман за полицейским жетоном. Разумеется, никакого жетона там не было: в свой последний день в Риме она швырнула его в стену кабинета, едва не попав в голову начальнику мобильного подразделения. Возможно, ее жетон расплавили или раздавили прессом. Она понятия не имела, какая судьба уготована удостоверениям сотрудников, вышедших в отставку.
Они надели латексные перчатки и бахилы, достав их из картонной коробки, лежащей на ступенях перед входом.
– Есть следы взлома? – спросила Коломба.
Лупо покачал головой:
– Я ничего такого не видел.
Снова густо повалил снег. В водосточных трубах журчало, окна походили на бельма слепца. Пройдя через заваленную обувью и зонтами прихожую, они попали на кухню. В мойке валялась бутылка минералки с почти полным отпечатком окровавленной руки. В таких же отпечатках был и холодильник, а на полу темнели кровавые следы босых ног. Коломба не сомневалась, что это следы парнишки.
– Ну и бардак, – пробормотала она.
– Да, Томми набедокурил. Отпечатки пальцев принадлежат ему, мы проверили, пока его переодевали.
Оставленные пальцами багровые полосы привели Коломбу сначала в коридор с увешанными фотографиями хищных птиц стенами, а затем в гостиную. На главной стене висели свадебные снимки Меласов: невеста в тесноватом в талии белом платье излучала безудержное счастье, а жених – спортивный мужчина в черном – улыбался в объектив.
Лупо достал из кармана листок бумаги и снова надел очки.
– Согласно документам, они поженились полтора года назад. Но мы только мельком просмотрели данные, пробив их по базе, на большее времени пока не хватило. – Фельдфебель локтем подтолкнул дверь в супружескую спальню. – Их убили здесь. Зрелище не из приятных, – сказал он. – Можете не смотреть, если не хотите.
– Не сомневайтесь, я видала и похуже, – сказала Коломба.
Она оказалась права, однако взгляду ее предстала и впрямь омерзительная картина. Тела Меласов будто побывали под колесами грузовика, причем, переехав их, водитель еще раз сдал назад. Оба лежали на пропитавшейся кровью кровати – муж на боку, с запутавшимися в постельном белье ногами и полуотрубленной кистью руки, жена на животе. Правая нога женщины соскользнула на пол, словно, когда ее убили, она пыталась сбежать. Ее большая берцовая кость торчала наружу. Удары наносились с такой силой, что его пижама в красную полоску и ее кружевная ночная сорочка превратились в лохмотья. Коломба полагала, что смерть супругов наступила в результате ударов по голове. Затылок мужчины был расплющен, оторванный кусок скальпа спадал на лоб. Голова женщины заканчивалась над бровями – дальше были только волосы и серое вещество.
Коломба ощутила во рту тошнотворный кислый привкус лимона.
– Орудие убийства нашли?
– Пока нет. Как думаете, что это?
– Судя по форме ран, скорее всего, большой тяжелый молоток, вроде плотницкого, с квадратным бойком.
– И сколько, по-вашему, было нападающих?
– Я вам не криминалист, – сухо ответила Коломба.
– Но вы служили в отделе убийств, и опыта у вас побольше, чем у меня.
– Я полагаю, что обе жертвы убиты одним оружием. – Коломба показала на потолок, исчерченный скрещивающимися, будто дуги бочарного свода, полосами крови. – Вертикальные полосы оставлены убийцей, когда он снова заносил оружие после нанесенного удара. Горизонтальные…
– Когда он менял цель. Вперед и назад, – сказал Лупо, продемонстрировав, что разбирается в криминалистике гораздо лучше, чем хочет показать. – Значит, нападающий был один.
– Их могло быть хоть десять при условии, что они передавали друг другу оружие и сохраняли одинаковый угол наклона.
– Однако это довольно маловероятно.
Коломба заколебалась, не зная, как лучше ответить. Настойчивость Лупо ей была не по душе.
– Выйдем там.
Они вернулись в украшенную фотографиями погибших гостиную, и Коломба представила эти снимки на могильных камнях.
– Думаете, это было ограбление? – спросил Лупо.
