– Значит, пожали плечами и занялись своими делами?
– Возможно.
Саймон покачал головой:
– Не верю, что вы могли спустить ему такое.
– Я его не убивал, – сказал Корнелиус.
– Если это сделали вы, – сказал Саймон, – дальше этой комнаты ничего не пойдет.
Корнелиус бросил быстрый взгляд на Ингрид. Она кивнула, как бы пытаясь подбодрить его.
– Пожалуйста, расскажите, что было дальше.
Корнелиус потеребил седую бороду. Снова оглядел комнату с таким видом, будто оказался в ней в первый раз в жизни и увидел, насколько она запущенная.
– Да, я поднялся сюда.
– И?..
– Постучал в дверь. Она была заперта. Тогда я достал свой ключ. Как сделал это сегодня. Открыл дверь…
Музыка наверху умолкла. В комнате стало совсем тихо.
Корнелиус посмотрел на матрас на полу справа.
– Аарон лежал вот здесь. В отключке. Воняло так, что трудно было дышать. Мне хотелось поскорей убежать и забыть обо всем.
Он замолчал.
– И что вы сделали? – спросила Ингрид.
– Осмотрел костяшки его пальцев.
– Простите?
– Костяшки пальцев на правой руке Аарона были ободраны. Ссадины были свежие. И тогда я все понял. А чего тут удивительного, подумал я. Конечно, это он ее бил. Я, значит, стоял над ним…
Он опять замолчал. На этот раз с закрытыми глазами.
Ингрид шагнула к нему.
– Все нормально, – сказала она.
– Как я говорил уже, Ингрид, я целыми днями об этом думал. Может быть… может быть, я сделал бы больше, будь такая возможность. Не знаю. Если бы этот подонок не спал. Если бы он не спал и попытался что-то объяснить, оправдаться. Может, тогда бы я просто пошумел, и все. Вы меня понимаете? Ну вот, стою я и гляжу на этот кусок дерьма. И может быть, на этот раз, после того, что я увидел… ну вот я и подумал, что сделаю что-нибудь, а не просто покачаю головой и поплетусь прочь.
Корнелиус открыл глаза.
– Но я ничего не сделал.
– Вы ушли оттуда, – сказала Ингрид.
Он кивнул.
– А тут по коридору идут Энрике и Кэнди, ну, как сегодня. И я закрыл дверь и пошел вниз.
– И это все?
– Это все, – ответил Корнелиус.
– С тех пор вы Пейдж не видели?
– И Пейдж не видел, и Аарона не видел. Когда пришли вы вдвоем, я подумал, что, возможно, я был не прав.
– В чем не правы?
– Может быть, Пейдж отправилась вовсе не на пустырь, не к Рокко. Может быть, она убежала домой и рассказала мамочке с папочкой о том, что случилось. И вот они явились сюда и… в общем, они же одна семья. Одной крови. Поэтому сделали кое-что большее, чем просто думать об этом.
Корнелиус внимательно разглядывал их лица.
– Нет, все было не так, – возразил Саймон.
– Да, теперь я это понимаю.
– И нам нужно ее отыскать, – сказал Саймон.
– И это я понимаю.
– Надо узнать, что она делала после того, как убежала отсюда.
Корнелиус кивнул:
– Это означает, что вам надо повидаться с Рокко.
Корнелиус рассказал им, как найти Рокко:
– Пройдете через проход в ограде. И идите к заброшенному зданию с другой стороны пустыря.
Саймон не знал, чего ожидать от этого. По телевизору часто показывали сцены купли-продажи наркотиков в городских трущобах, людей с мутными взглядами, пистолетами, банданами на головах, в джинсах с заниженной талией, продающих зелье малолеток на велосипедах, потому что таких легче вытащить из тюряги, и многое другое в таком духе, скорее всего, чушь собачья, придуманная телевизионщиками. Они с Ингрид стояли возле прохода в ограде и никого не видели. Ни стоящих на шухере. Ни вооруженной охраны. Откуда-то издалека доносились едва слышные голоса – наверное, из заброшенного здания, но никаких злодеев, от которых можно ждать опасности, не было видно.
Но это вовсе не означало, что им ничего не угрожает.
– Спрашиваю еще раз, – сказал Саймон, – что будем делать?
– А черт его знает.
Они посмотрели на проход в ограде.
– Я войду первый, – сказал он, – на всякий случай, мало ли что, вдруг там небезопасно.
– И оставишь меня здесь одну? Ну да, здесь абсолютно безопасно…
Ингрид была права.
– Надо было отправить тебя домой, – сказал он.
– Надо было, – согласилась Ингрид.
Она оттянула цепь и, нырнув под нее, оказалась на заброшенной территории.
Саймон быстро последовал за ней. Трава здесь была выше колен. Боясь споткнуться о какую-нибудь ржавую ось или другую железяку, изорванный шланг или изношенную покрышку, разбитое ветровое стекло или фару, они шагали, высоко поднимая ноги, словно шли по глубокому снегу.
