Ребята остановились под высоким тополем. Сквозь безлиственную крону было удобно разглядывать все окна – и в Санином доме, и в «комоде».
– Ну, где оно? – спросил Пашка, глядя на «комод».
Он не привык к высоким многооконным домам и поэтому сразу не мог найти нужное окно.
– Во-он, видишь, на последнем этаже форточка открыта, – показал Саня. – Некому ее уже закрыть. Там наш… незнакомец и сидит.
Саня хотел сказать «труп», но «наш труп» прозвучало бы по меньшей мере странно.
– Значит, так! Чтобы влететь в эту форточку под некоторым углом сверху вниз, пуля должна была вылететь из твоего дома в районе где-то десятого-двенадцатого этажа, – начал рассуждать Пашка.
Незаметно для себя он подражал какому-то сыщику из американского фильма. Даже мочку уха при этом почесывал, что вообще-то не входило в его привычки. Только вот Саня не мог припомнить в американских фильмах ни одного сыщика с такими рыжими, как у Пашки, волосами.
– Значит, у меня алиби, – пошутил Саня. – С моего этажа в то окно разве что самолетик бумажный может залететь. И то если совершит фигуру высшего пилотажа. – И вдруг он сказал, помрачнев: – Пашка… А ведь и правда, стрелять можно было только из квартиры. На «комод» ведь смотрят только жилые окна, лестничные на другую сторону выходят. Понимаешь… Ведь у нас всего один подъезд. Я всех соседей знаю с детства. Ну, почти всех! Неужели среди них может быть убийца?
– Не обязательно среди них, – успокоил Пашка. – Убийца мог стрелять из чужой квартиры.
– Да нет, – возразил Саня. – Раз он так спокойненько в голубей стреляет, значит, находится у себя дома. Говоришь, десятый-двенадцатый этаж? – Тут Саня толкнул Пашку в бок и зашептал ему на ухо: – А вот тебе и обитательница одиннадцатого этажа! Марксэна своего волкодава гулять вывела.
Глядя только на собственные ноги и на лапы огромного черного дога, из подъезда вышла маленькая сгорбленная старушенция. Лицо у нее то и дело дергалось, словно она отрицательно покачивала головой. Точно так же дергался и собачий поводок, который она держала обеими руками. Дог не обращал ни малейшего внимания на свою тщедушную хозяйку, которая едва поспевала за ним. Завидев дога, Бармалей попятился и спрятался за Саню: черный старый Джой терпеть не мог шумного годовалого овчара.
– Ага, киллерша на прогулке, – хмыкнул Пашка. – Не знал я, что примета снайпера – дрожащие руки! Как это мне в голову не приходило? А что, удобно: дернулась рука, вскинул винтовку – и стреляй в белый свет, как в копеечку! Не промахнешься.
– Да ладно тебе язвить, – обиделся Саня. – Разве я сказал, что это она стреляла? Просто Марксэна живет на одном из подозрительных этажей, и…
Саня не договорил. Потому что челюсть у него стала медленно отвисать, пока не достигла нижней критической точки. Дальше отвисать было некуда.
Старушка подошла поближе к тополю. Не обращая никакого внимания на мальчишек, она достала из кармана потертого пальто бумажный кулечек и стала что-то сыпать из него на асфальт. Да не что-то, а точь-в-точь такие же зерна, какие сыпались по крыше «комода» и скатывались к желобку у чердачного окна!
Ребята быстро переглянулись. Вот это да! Конечно, многие старушки кормят голубей. Но не у всех же одинаковый корм! В телескоп они отлично его разглядели: ассорти из гороха, мелких круп и длинненьких зерен. Как градины прыгали по крыше горошины, кувыркались длинные ячменные зернышки и брызгали в разные стороны крупы. Салют, да и только!
– Та-ак… Она одна живет? – спросил Пашка.
Ну точно, он взял на себя роль следователя, который задает вопросы! А Саня, как свидетель, должен на них отвечать.
– Одна, – буркнул Саня. – Ты, Пашка, конечно, молодец! Настоящий сыщик. Сразу заподозрил старушку. Но из винтовки-то она явно стреляет не лучше, чем ее Джой. Это собаку так зовут, – пояснил он, встретив недоуменный Пашкин взгляд.
– А корм? – хмыкнул Пашка. – Хорошенькое получается совпадение!
– Насчет корма надо еще проверить, – не сдавался Саня. – Может, это стандартный корм. Может, в зоомагазинах именно такое ассорти для птиц и продается.
Но корм кормом, а главное внимание ребят притягивал, конечно, «комод». Ведь там, наверху, сидел мертвый незнакомец! Распутывая поводок, который накрутил вокруг него испугавшийся дога Бармалей, Саня неотрывно смотрел на страшное окно.
