Он сразу заметил, что у Розы, не так уж сильно изменившейся за тридцать лет, как можно было бы ожидать, теперь другая форма носа, отчего Макс вдруг почувствовал легкую досаду. Как вы помните, этот нос был не самым красивым из того, что было в ней, но именно он, именно… Может быть, изогнутый чуть-чуть больше, чем нужно, он, в обрамлении прекрасного лица, казался тогда еще более волнующим. А теперь он стал таким же совершенным, как и все остальное, и это, конечно, вызывало сожаление, но все-таки, наверно, не стоит придираться. Во всяком случае, это был прекрасный образец пластической хирургии, достойный профессионалов Центра. Что же касается одежды Розы, то здесь, в Пункте специального обслуживания, он не увидел на ней ничего из тех вещей, в которые она была одета в тот день, когда он пытался догнать ее в метро. Классические жакет и джемпер из кашемира и твидовая юбка в крапинку. Макс не без волнения заметил задравшуюся этикетку, торчащую из воротника джемпера.
Она была одна. Казалось, она кого-то ждет. Узнав ее с первого же взгляда, Макс хотел было подойти к ней, но ведь она наверняка не узнает его, и это естественно, принимая во внимание прошедшие тридцать лет, помноженные на операцию, которой он подвергся в Центре. Конечно, она не сможет его узнать, но, по правде говоря, попытка покорить ее, появившись под другим именем и в новом облике, казалась не менее волнующей, чем много лет назад. Надо было просто подойти к ней и заговорить, но что-то удерживало его. Не только нелепый набор трусов в прозрачном пластиковом пакете, но и страх выглядеть глупо, хотя сейчас этот страх был менее оправданным, чем в том случае с женщиной с собакой. Он все же выждал немного, стараясь унять сердцебиение и подыскивая слова, чтобы представиться.
И тут Макс заметил в глубине магазина приближающуюся фигуру Бельяра, который, пройдя через парфюмерный отдел, направился прямо к Розе и без всяких предисловий заговорил с ней так, словно они были хорошо знакомы. Он с изумлением увидел, как Бельяр легким фамильярным жестом поправил этикетку на джемпере Розы, после чего они, стоя между отделами фирм «Шанель» и «Шисейдо», затеяли оживленный разговор, улыбаясь друг другу. Казалось, он на чем-то настаивает, приводя красноречивые аргументы и сопровождая свою речь жестами. Роза, со своей стороны, видимо, постепенно соглашалась с Бельяром, лицо которого, по мере того как продолжалась их беседа, все больше и больше расплывалось в улыбке.
Макс непроизвольно, словно призрак, — не будем забывать, что он и был всего-навсего призраком, — двинулся вперед и застыл в нескольких метрах от них. Заметив его, Бельяр, по-прежнему широко улыбаясь, сделал ему знак подойти.
— Идите же сюда, я вас представлю. Поль, один из моих друзей, — произнес он. — Роза, моя подруга, которую я потерял из виду и уже было отчаялся найти.
Макс неловко поклонился Розе, та коротко кивнула ему. Ничто не свидетельствовало о том, что она его узнала.
— Мы уезжаем, — сообщил Бельяр, — только уладим одно небольшое дело.
— Подождите минуту, — сказал Макс. — Прошу прощения, но ведь это не вы, а я, именно я должен был встретиться с ней.
— Я знаю, — с холодной улыбкой произнес Бельяр, — я прекрасно это знаю, но уеду с ней именно я, а не вы. Теперь вы понимаете, что такое городская зона. В этом и состоят ее сущность и назначение. В некотором роде это и есть то, что вы, смертные, называете адом. — Затем он продолжил, обращаясь к Розе: — Итак, мы обо всем договорились, я отвезу вас обратно в парк, идет? А с вами, мой дорогой Поль, я прощаюсь.
Оставшись неподвижно стоять возле Пункта специального обслуживания, Макс, совершенно раздавленный, смотрел, как Роза и Бельяр направляются к стеклянным дверям и, толкнув их, исчезают из виду. Он машинально двинулся вслед за ними и, выйдя из магазина, увидел, как они удаляются в западном направлении по бульвару Осман. Тут он остановился, провожая их взглядом и больше не пытаясь их догнать. На пересечении бульвара с Шоссе-д’Антен Бельяр обернулся, помахал ему рукой, и Макс, более мертвый, чем когда-либо, увидел, как они отправились дальше, став едва различимыми в перспективе бульвара, потом свернули направо и скрылись за поворотом Римской улицы.
