— Мсье Макс великий артист, — с воодушевлением подтвердил Берни.
— Видите ли, — сказал Жильбер, — мне нужен человек, на которого я мог бы положиться, я знаю, какие проблемы порой возникают с музыкантами, поэтому, если вы не возражаете, может, приступим к прослушиванию?
— Ты что, Жильбер, — возмутился Берни, — разве так можно, ты забываешь, что перед тобой музыкант международного класса!
— Никаких проблем, — успокоил его Макс. — Что бы вы хотели послушать? Классику или что-нибудь более популярное?
Поскольку Жильбер предоставил выбор ему, Макс сыграл одну за другой «Лауру», «Лизу», «Селию» и закончил все парой полонезов.
— Отлично, — высказал свое мнение Жильбер, — меня это полностью устраивает.
Тут дверь с силой распахнулась, и в бар ворвался разъяренный Бельяр.
Не поздоровавшись и не обратив на Жильбера и Берни никакого внимания, Бельяр решительным шагом направился к Максу.
— Что вы себе позволяете? — заорал он с порога. — Если вы полагаете, что мы не присматриваем за вами, то сильно ошибаетесь! Дважды, вы дважды нарушили предписания! Вы совершили двойное правонарушение. Мало того, что вы заставляете ваших прежних знакомых узнавать вас, вы…
— Но я здесь ни при чем, — перебил его Макс, показывая на Берни, — ведь он сам меня узнал, это у ваших хирургов надо спросить, почему они так плохо сделали свое дело.
— Не смейте оправдываться! — завопил Бельяр. — Мало этого, вы вернулись к вашей прежней профессии!
— Вовсе нет, — защищался Макс, — я просто показывал этим господам, что я умею делать.
— Ладно, — сказал Бельяр, подозрительно быстро успокаиваясь, — на сей раз это вам сойдет с рук.
Теперешний Бельяр совсем не походил на прежнего, каким мы видели его в Центре. Ни следа равнодушного, ленивого высокомерия, которое так не понравилось Максу во время их первой встречи. Теперь, судя по всему, он был крайне возбужден и неспособен владеть собой, словно одновременно готов разъяриться или безвольно сникнуть. Жильбер и Берни на всякий случай отошли от рояля и отступили к двери, ведущей в подсобку.
— Выйдем отсюда, — произнес Бельяр, кивнув головой в их сторону, — на улице мы сможем поговорить без помех.
Они вышли. Улица. Машины с включенными приемниками. Музыка, самая разная музыка, вырывающаяся из окон с опущенными стеклами. Иногда только ритмический рисунок или тяжелая линия басов, от которых мурашки бегают по коже. Некоторое время они шли молча, затем Бельяр снова заговорил.
— Я прибыл, чтобы навести порядок, — внушительно сказал он. — А теперь будьте так любезны, вернитесь к работе в баре того отеля, куда вас определили.
— Ни за что, — ответил Макс. — Я отказываюсь возвращаться туда, — твердо объявил он. — Я считаю, что не заслужил такой участи.
— Дельмар, вы начинаете действовать мне на нервы. — Бельяр снова сорвался на крик. — Вы не представляете, как с вами трудно иметь дело, вы мне просто отравляете жизнь!
— Но как вы сюда попали? — спросил Макс. — Я думал, что вы никогда не отлучаетесь из Центра.
— Меня послали в командировку, — ответил Бельяр, — и сейчас я чувствую, что немного устал. Как я вам уже сказал, я собираюсь вами заняться, поэтому останусь здесь на несколько дней, как раз на то время, чтобы привести ваши дела в порядок. К тому же есть еще одна, пожалуй, даже более важная проблема, которую надо решить. Кое-кто совершил побег из парка, — помните парк? — и я должен вернуть его назад. Так что работы невпроворот.
— Сначала вам надо отдохнуть, — сказал Макс, — в какой гостинице вы остановились?
— Еще не знаю, — устало отозвался Бельяр, — я только что прибыл, и у меня не было времени этим заняться. Может, посоветуете что-нибудь?
Отсоветовав селиться в «Монморанси», Макс предложил ему снять номер в «Холидэй-Инн» на площади Республики.
— Там неплохо, все удобства и в центре города. К тому же один мой друг пригласил меня пожить у него, это на бульваре Тампль в двух шагах от площади Республики, так что мы с вами будем рядом и сможем увидеться, когда захотите.
— Ну, пожалуй, — произнес Бельяр, сдаваясь, — не знаю. Я и правда очень устал. Наверно, я так и сделаю. Это далеко отсюда, площадь Республики?
