В Икитосе, на углу улиц Фитцкаральда и Путумайо, на третьем этаже отеля «Копоазу», для Макса был забронирован однокомнатный номер с элементарными удобствами, окно которого выходило на соседнюю стену. Железная одноместная кровать, маленький, как в больнице, телевизор, прикрученный к перегородке, пластмассовый стул, ночной столик со стоящей на нем лампой, телефон и пульт от телевизора, больше ничего. Ванная тоже не отличалась излишествами, и Макс долго не решался туда зайти, стараясь отдалить, насколько возможно, момент встречи со своим отражением в зеркале, с тем, каким он стал. Лежа на спине и затылком ощущая через тощую подушку металлические прутья кровати, он сначала просмотрел чуть ли не полсотни телеканалов, общественных, частных, местных, соседних регионов, североамериканских. Три национальных канала передавали результаты выборов, которые оспаривались, насколько Максу, очень плохо понимавшему язык, удалось разобрать. И все же он, не переставая, думал о своем теперешнем лице, разрываясь между страхом и нетерпением. Наконец он решил побриться, причесаться и почистить зубы. Окна в ванной не оказалось, а неоновая лампа над зеркалом не горела, поэтому Макс смог различить только темный силуэт своего отражения — вроде бы он остался без изменений. Он выждал еще какое-то время перед телевизором, затем вызвал портье и на своем примитивном английском попросил его заменить лампочку в ванной, please could you change the light in the bathroom, it doesn’t work. — Si, secor, — что заняло немало времени. Затем, после того как лампочка была заменена и Макс остался один, он набрался решимости и взглянул на себя в зеркало.
Ничего не скажешь, чистая работа. Они постарались на славу. Если Макс и стал неузнаваем, то эту трансформацию было бы трудно приписать каким-то конкретным переменам в его лице. Все было на месте: и нос, и лоб, и глаза, и щеки, и рот, и подбородок были прежними. Неуловимо изменились соотношения между ними, общее строение лица, но таким образом, что и сам Макс затруднился бы описать характер этих изменений. Впрочем, факт оставался фактом: Макс уже не был прежним или, точнее, хотя он и оставался прежним, он стал, бесспорно, кем-то другим, возможно, его лицо могло вызвать смутные воспоминания, однако этим бы дело наверняка и ограничилось. Он широко открыл рот, чтобы убедиться, что ему оставили собственные зубы. Зубы ему оставили. Он узнал свои старые пломбы и зубной протез, но и здесь тоже, как и на лице, появилось что-то новое, неуловимое.
Озадаченный, не столько успокоенный, сколько напуганный, Макс открыл кран и попытался налить воды в стакан, но руки дрожали так сильно, что это ему удалось не сразу. При том, что в нашем европейском климате вода из крана считается пригодной для питья, если она соответствует шестидесяти двум критериям, в Икитосе, насколько можно было судить по запаху, этих критериев было в лучшем случае около дюжины. Макс снова позвонил портье и попросил принести ему минеральной воды. И тут же добавил к заказу еще бутылку писко, лед и лимоны, подумав, что он не каждый день оказывается в подобной ситуации и после недельного воздержания от алкоголя за время пребывания в Центре он вполне имеет право немного побаловать себя. Si, secor. Ожидая, пока все принесут, он вернулся в ванную и снова стал рассматривать себя в зеркало: ничего, скоро привыкну, — и тут же поразился тому, как быстро у него возникла эта уверенность. Правда, у него не было выбора, ну что ж, может, он привыкнет к своему новому лицу даже быстрее, чем кажется. Он выключил неоновую лампу, вышел из ванной и сделал телевизор погромче. В дверь номера постучали.
Это был администратор гостиницы с подносом, а на подносе — все, что заказывал Макс. Как только он ушел, Макс, предвкушая удовольствие, открыл бутылку писко и налил себе стакан. Но вкус алкоголя неожиданно показался ему отвратительным, гадким, непереносимо тошнотворным. Он ринулся в ванную и выплюнул писко в раковину. Однако, странно все это, ведь писко по-настоящему очень приятный, вкусный напиток. Как бы там ни было, Макс вымыл стакан, тщательно его протер, прополоскал рот минеральной водой, полез в рюкзак, достал оттуда конверт, вытащил из него клочок бумаги с телефонным номером, сел на кровать, придвинул телефон поближе к себе и набрал номер.
