У пределов мрака - страница 73
Потом Рикки уснул, и ночь прошла так же спокойно, как если бы он спал дома, в поселке Сен-Брилл, в подвале Соломона Белла.
Перед самым рассветом на остров Братт набросилась северная буря, и, когда Деррик проснулся, то услышал завывание ветра и шум дождя.
Он принялся терпеливо ждать прекращения бури, обычно затихающей к середине дня, чтобы приступить к разведке земель, оказавшихся подвластными ему. Когда буря стихла, он выбрался из пещеры. На вершинах скал он заметил множество морских птиц, воспользовавшихся затишьем для поисков пропитания и выяснения отношений.
Исследуя долину, он узнал почти все разновидности птиц, за исключением небольших тупиков с клювом, как у попугая, забавно ковылявших по нависшим над пропастью карнизам, построившись в длинные процессии.
Он разглядел фламандскую чайку с синими лапами, существо драчливое и мстительное, большую черную крачку, трусливого и коварного поморника с мрачным взглядом, изящную крачку с красным хохолком, известную любительницу устриц, и даже зловещего баклана, дожидающегося подхода к берегу стаи сардин.
Но он нигде не увидел редких представителей птичьего племени, которыми он надеялся обогатить коллекцию Сола Белла.
Вскоре после полудня, во время кратковременного появления на небе солнца, он оказался возле узкой расселины в скальном барьере, по которой выбрался к небольшой бухточке,
мелкие спокойные воды которой играли солнечными блестками. Забросив в воду сеть, он протащил ее по дну и вытянул на пляж, заполненную трепещущей серебряной массой.
Таким образом подтвердились слова Майка Скелмера, сказавшего, что на острове Братт умереть от голода невозможно. Его сеть была забита треской, мерлузой и триглой.
Он немедленно занялся пойманной рыбой, очистив ее от чешуи и выпотрошив, после чего отложил намеченные для сковородки куски.
Пройдя до южной оконечности долины, он вернулся назад немного другим путем. При этом он оказался поблизости от замеченного им раньше ущелья, в котором росли редкие корявые деревья, образовавшие небольшую рощу. Он хотел внимательнее исследовать это место, но Харри отчетливо показал ему, что предпочитает вернуться к месту ночлега.
Деррик послушался собаки и, как оказалось, поступил правильно, так как едва он вышел к центральному водоему, как возобновился сильный дождь. В итоге, когда он вернулся к пещере, с его куртки с капюшоном струилась вода.
Он разжег предусмотрительно затащенные им в пещеру сухие дрова и зажарил почищенную им рыбу.
Вскоре наступила ночь, заполненная шумом дождя и стенаниями бури, но эти звуки только убаюкивали нашего юного островитянина.
Так прошли без каких-либо происшествий три дня.
Ежедневно с утра погода портилась, и дождь прекращался только на короткие промежутки времени. Деррик, как местный житель, знал, что такое ненастье обычно продолжается дней девять, и поэтому спокойно ждал окончания дождливого периода.
Пользуясь короткими прояснениями, он несколько раз посетил небольшую бухту, откуда всегда возвращался с хорошим уловом трески, мелкой камбалы и другой рыбы. Хотя он всегда брал с собой ружье, ему еще ни разу не приходилось стрелять. Гораздо более удачливым охотником оказался Харри, добывший красноголового нырка для себя и жирную утку, потянувшую более трех фунтов, для хозяина.
Вечером третьего дня Деррик впервые столкнулся с тем, что можно было назвать тайной острова.
Он заметил, что тупики перебрались на более доступный скальный карниз и решил подстрелить парочку птиц. Потом он собирался засолить их тушки, чтобы сохранить для деда.
Перерыв в ненастье заканчивался, тучи опускались все ниже, и над морем сгущались сумерки. Волны захлестывали прибрежные камни, и Деррик с трудом пробирался по скользким глыбам. Харри трусил рядом с ним, не думая об охоте, и время от времени с тревогой посматривал на хозяина. Внезапно он заворчал и шарахнулся назад.
Харри, ко мне! — скомандовал Деррик.
Сеттер лег на землю, но не сдвинулся с места. Он пристально всматривался в туман, поднимавшийся над морем.
Деррик почувствовал, как напряглись его нервы; с открытого моря над волнами летело крылатое существо; оно то и дело почти касалось пенных гребней и тут же взмывало выше. Птица постепенно приближалась к берегу.
