Его бесформенное тело сотрясали конвульсии, и из него то и дело вылезали длинные щупальцы, беспорядочно хлеставшие по воздуху.
Это был гигантский паук… Чудовищный, огромный, как…
Со свистом, напомнившим мне паровую сирену, чудовище бросилось ко мне.
Я почувствовал, что одна моя рука — к счастью, правая — освободилась из паутины, и мне удалось извлечь из кобуры револьвер.
Отвратительное существо остановилось, присев перед прыжком, и я почувствовал мерзкий запах гниения и чего- то невероятно едкого…
Мой револьвер выплюнул сразу все пули, находившиеся в барабане.
Существо скорчилось, шарахнулось в сторону и внезапно ринулось в кусты. В треске ломающихся веток я услышал — или мне показалось, что я услышал? — как нечеловеческий голос окликнул меня:
— Джон! Эй, Джон! Джонни!
Только на заре мне удалось выпутаться из паутины, да и то исключительно потому, что утренняя роса почти полностью растворила клейкие нити. Поднявшись, наконец, на ноги, я не увидел никаких остатков паутины.
Перезарядив револьвер, я осторожно осмотрел близлежащие заросли. Отойдя от места ночлега на несколько десятков шагов, я наткнулся на тело Энди Снуда с головой, пробитой пулями. Он выглядел обычным человеком, и от его кошмарного ночного облика не осталось ни следа. Но…
Вы можете представить человеческий мозг, служащий инкубатором для сотни маленьких паучков, да еще таких мерзких, которых только могла породить природа?
Разве при этом не появляется возможность для самых невероятных предположений?
Недавно мне сказали, что желтые цветы банксии ночами испускают необычный ядовитый аромат, вызывающий кошмары. Поэтому ботаники называют это растение «Dream- herb»[46], то есть растение, способное вызывать галлюцинации.
Действительно, вокруг места, где я спал, было много этих колдовских растений… Но у меня имеются свои соображения по поводу этого жуткого приключения… Если вы думаете иначе, это ваше дело.
Те, кто видел фильм про Кинг-Конга знают, что это чудовище было придумано сценаристами и на самом деле I никогда не существовало. Но несколько месяцев назад в газетах появилось сообщение о том, что в лесах Бразилии живут громадные обезьяны, столь же опасные, как львы или тигры.
Когда несколько лет назад путешественник Герберт Холмс вернулся из своего путешествия по безжалостное сельве, никто не поверил рассказу о его приключениях. Но сегодня общественное мнение заметно изменилось.
Вот один из рассказов этого исследователя, в котором идет речь о его встрече с ужасным лесным человеком.
Предоставим слово Холмсу.
Я покинул небольшую лесную деревушку Сан Кристобаль всего с одним проводником, индейцем из загадочного племени ботокудос по имени Ухак. Ни один другой индеец этого племени не согласился сопровождать меня.
Я собирался осмотреть одно лесное озеро, о котором индейцы рассказывали всякие ужасы, а также небольшой вулкан, считавшийся активным и весьма опасным.
Ухак, высокий индеец, оказавшийся мрачным и неразговорчивым, начал разговаривать со мной только через несколько дней.
Я спросил его:
— Действительно ли существует Дазжо, лесной демон?
— Именно потому, что он существует, я и решил сопровождать вас, — ответил Ухак.
— Но почему?
— Он сожрал моего брата, а у меня нет оружия, с помощью которого я смогу отомстить ему.
— А ваши отравленные стрелы?
— Они не причинят ему вреда. Чтобы убить его, нужны ваши пули, которые делают «хлоп-хлоп».
Индейцы называют таким образом разрывные пули, которые я использовал, чтобы убивать многочисленных в этих краях кайманов.
Мы больше недели пробирались через джунгли, используя тропы, проделанные крупными животными. Потом эти тропы пропали, и дальше нам пришлось пустить в дело наши мачете, чтобы пробиваться через густые заросли. Одновременно нам пришлось перейти со свежего мяса на консервы.
Через несколько дней мой проводник сильно втянул носом воздух и сообщил, что мы скоро выйдем на берег интересовавшего меня озера.
— Вам уже приходилось бывать раньше в этих краях? — поинтересовался я.
— Конечно. Я искал здесь зеленые камни (так местные индейцы называют изумруды), и недалеко отсюда Дазжо схватил моего брата и убил его. Вы ведь убьете Дазжо, господин?
