Осуществить подобные выносные исследования нам помогает вертолет. Этот отличный летательный аппарат мы прозвали жар-птицей за его яркую раскраску.
Ясная и тихая погода, даже припекает солнце. К югу на вертолете вместе с экипажем отправились Шамонтьев и Курко, чтобы взять гидрологическую станцию. Вскоре пришла радиограмма, что машина благополучно совершила посадку.
На севере по горизонту быстро приближается туманная завеса. Вскоре она накрыла нашу льдину. Через два часа Курко радировал, что туман достиг и места их посадки.
Во второй половине дня мгла рассеялась. Снова засияло солнце. Видимость отличная. Получили сообщение от Курко, что в 17 часов 30 минут они закончили гидрологическую станцию. Спустя двадцать минут вертолет поднялся в воздух и лёг курсом домой.
Курко рассказал, что, не долетев десяти-пятнадцати километров до лагеря, он увидел через нижний иллюминатор небольшое разводье и вокруг него какие-то темные пятна. Радист высказал предположение, что это лежка нерп или морских зайцев, но Бабенко не захотел возвращаться.
Через несколько дней вертолет вылетел снова, теперь уже на север. Океанологи взяли гидрологическую станцию у 87°40′ северной широты и 162°00′ западной долготы, колонки грунта и пробы воды на соленость, измерили температуру водных масс океана.
Отдел «С выносных исследовательских станций» стал одним из самых интересных в стенной газете. Он давал наглядное представление о повседневной работе полярников.
Интересные события произошли у наших соседей на дрейфующей станции «Северный полюс-4».
28 апреля пилот В. И. Масленников, совершая ледовую разведку, случайно обнаружил обломок ледяного поля с остатками покинутой три года тому назад станции «Северный полюс-2». Но ведь когда она закончила свою работу, льдина была на 600 километров севернее! Как же через три года станция оказалась почти в том же районе, где ее создали вначале, — на 75°05′ северной широты и 173°20′ западной долготы? Значит, остатки лагеря дрейфовали в обратном направлении — с севера на юг?
Нет, этого не могло быть. Ведь все дрейфы идут от окраинных морей, омывающих берега Советского Союза, к проливу между Шпицбергеном и Гренландией — от Тихого к Атлантическому океану. Участник дрейфа на ледоколе «Г. Седов» В. X. Буйницкий, анализируя путь «Фрама», станции «Северный полюс-1» и ледокола «Г. Седов», в 1951 году пришел именно к такому заключению. Схема движения льдов в Арктическом бассейне представлялась довольно простой.
Правда, еще раньше, в 1944 году, известный советский океанограф Н. Н. Зубов писал о более сложной схеме дрейфа льдов. В частности, он указывал на возможность кругового дрейфа по часовой стрелке в восточной части Арктического бассейна.
Очевидно, остатки станции «Северный полюс-2» так и продрейфовали примерно по кругу, что бесспорно доказывало существование антициклонического движения льдов. По-видимому, вскоре после того как лагерь был покинут людьми, льдина повернула к островам Канадского архипелага, затем на юг, к Аляске, дрейфовала параллельно ее берегам, а затем направилась на северо-запад, совершив за четыре года полный круг.
Таким образом, в 1954 году, благодаря случайной находке, был решен многолетний теоретический спор о генеральной схеме дрейфа льдов Арктического бассейна. Теперь эта схема выглядит так: из Чукотского и Восточно-Сибирского морей льды направляются на север и северо-запад. Вблизи Северного полюса их движение меняется. Одна ветвь отклоняется к Канадскому Арктическому архипелагу, образуя далее антициклоническую циркуляцию с центром на 76–78° северной широты и 150° западной долготы. Другая ветвь попадает в пролив между Шпицбергеном и Гренландией, и в нее вливаются потоки льда, дрейфующие из западных морей — Лаптевых и Карского.
Льды, идущие к проливу Шпицберген — Гренландия, выносятся в Гренландское море через 3–4 года, а льды антициклонического потока могут циркулировать здесь много-много лет. Казалось бы, дрейфуя долгие годы в высоких широтах, они должны обладать огромной мощностью. Но на деле беспредельного увеличения толщины льда не происходит.
