У нас особое задание - страница 19

Тепло простились мы в Киеве с Ковпаком. На автомашинах доехали до города Овруч и несколько западнее его довольно свободно перешли линию фронта.

Так мы снова оказались в тылу врага.

Еще на подступах к Волынской области мы услышали о каком-то крупном вожаке националистов. Он метался по деревням на нашем пути, поддерживал боевой дух «самостийников», вел антисоветскую пропаганду. И каждый раз перед приходом партизан успевал исчезнуть.

Рядовые националисты, попадавшие в наши руки, знали только, что он инспектор главного штаба УПА[2].

Я рассмотрел полученные донесения о националистическом подполье и вызвал всех оперативников.

— До сих пор, — сказал я, — в наши руки попадала мелкая рыбешка. Арестованные не в состоянии были вскрыть глубины этого реакционного, антинародного формирования. Теперь перед нами маячит какое-то начальство. Наша задача — изловить его.

Мы знали, что в одном из сел живет Григорий Драчинский, бывший учитель, связанный с националистами.

— Пригласим его на свидание, — решил Семен Стрельцов.

С документами на имя представителей львовского окружного провода ОУН[3] Маслаченко, Павлюченко и Плаксин поехали пригласить учителя на встречу с львовскими националистами.

Учитель охотно согласился встретиться.

И вот передо мной сидит довольно крепкий мужчина с открытым лицом и еле заметно улыбается.

— Почему вам так весело? — спросил я Драчинского. — Рады, что попали к советским партизанам?

— Да, рад, хотя и не знаю, что со мной будет дальше. Сначала я и в самом деле полагал, что еду на встречу с львовскими националистами, но вскоре понял, с кем имею дело.

Нас интересовали документы, связи украинских националистов, формы и методы борьбы против наступающей Красной Армии. Главари националистов предвидели, что песенка гитлеровцев на Украине спета и что Волынь, как и другие области Украины, скоро будет освобождена. Они готовились к переходу на нелегальное положение. Драчинский охотно помог раскрыть нам многие каналы нелегальной деятельности местных оуновцев.

— Что заставило вас, учителя, советского человека, связаться с этим отребьем? — спросил я его.

— Только страх за свою жизнь и безопасность семьи. Принцип главарей ОУН и УПА — «Кто не с нами, тот против нас» — очень опасен. Все инакомыслящее вырывается с корнем. Они беспощадные и жестокие садисты.

Драчинский рассказал нам, что в начале 1943 года к нему пришел представитель гороховского районного провода ОУН и посоветовал явиться в распоряжение одного из главарей Украинской повстанческой армии (УПА) Антонюка, который собирался поставить его во главе сотни. Драчинский медлил, и вот тогда к нему явился Ливарь.

— Кто такой Ливарь? — перебил я Драчинского.

— Бывший начальник штаба полка Антонюка-Сосенко. Сейчас он инспектор УПА.

Возможно, это тот самый человек, который нас интересовал. Драчинский сказал, что одна из основных конспиративных квартир Ливаря находится в том же селе, в котором жила семья гороховского полицая Владимира Хмельника. Он рьяно выполнял полицейские обязанности, одновременно являясь доверенным лицом Антонюка-Сосенко.

— Скажите, почему в селах Волыни нет фашистов, а вместо них свободно разгуливают националисты и распоряжаются судьбами народа?

— Потому что националисты неплохо заменяют фашистов. Есть какой-то договор или соглашение, заключенное националистами с представителями Владимир-Волынского гебитскомиссара. Я, к сожалению, не знаю содержания этого договора, — ответил Драчинский.

Так вот где оказывается разгадка. Вот почему Волынь отдана на откуп националистам! Теперь многое стало понятно.

Учитель подробно описал нам конспиративную квартиру Ливаря. Был разработан план операции. Выполнение ее было поручено Семену Стрельцову.

— Возьмешь самых проверенных и боевых ребят: Плаксина, Бреславского, Сапожникова и Зубкова. Ливарь не рядовой националист и не случайно обосновался в этом селе. Возможно, там есть крепкая вооруженная группа бандитов, которая может прийти ему на помощь.

В лесу, примерно в километре от села, партизаны оставили лошадей под охраной одного разведчика. В полночь они подошли к дому Хмельника и постучали. На вопрос: «Кто?» — Семен Стрельцов назвал фамилию знакомого Ливаря, от которого якобы привез сообщение. Чей-то голос внутри приказал: «Не открывать!» Сорвав дверь с крючка, ребята ворвались в дом. В доме оказалось трое: хозяин дома — Хмельник, главарь районного провода ОУН Жуликевич и Ливарь. Пока ребята усмиряли первых двух, Ливарь, спавший в нише между стеной и русской печью, успел одеться и бросился к окну. Посыпались стекла, рама упала на улицу. Ливарь выпрыгнул, но оказался в объятиях Ивана Сапожникова.