Юля — маленького роста, подвижная, веселая.
Дуся Титаренко… Если бы вы видели, какая это была девушка! Казалось, что все присущее прекрасным украинским девушкам было собрано и отдано Дусе. Пышные каштановые волосы, большие голубые глаза, правильные черты лица, смуглая кожа, яркий румянец.
Она-то и занозила сердце Воробьева. Сначала ребята подтрунивали над Васей, но потом поняли, что дело здесь не шуточное.
— Ну, как Дуся? — осторожно спросил я Васю.
— Гонит меня, — грустно сознался Вася. — Уже ходила к Мирошниченко жаловаться. Пристает, мол, говорит, проходу не дает.
— А ты не приставай, — посоветовал я. — Не надо девушку обижать.
— Да разве это обида, я же с честным намерением, на всю жизнь. Ну посоветуйте ей…
— Полюбить тебя?
— Я по глазам вижу, что она тоже любит меня, но стесняется ребят. Гордая…
Но лед в конце концов растаял. В доме Юрася Котурского приготовили скромный обед, и мы отпраздновали свадьбу Дуси и Васи. На добрые пожелания друзей Вася ответил:
— Будем вместе с Дусей бить врага, а если потребуется, то и вместе умирать.
Вася Воробьев всегда старался пойти на самое трудное и рискованное задание. Дуся провожала его за околицу, целовала, а потом с тревогой ждала возвращения. Однажды, провожая Васю в разведку, она шла с ним дальше обычного.
— Довольно, Дуся, возвращайся, — сказал Воробьев.
Она остановилась, посмотрела ему в глаза и сказала:
— Вася, у нас будет ребенок. Понимаешь, наш ребенок?..
Ребята заметили с тех пор, что Вася стал собраннее, гордо носил свою красивую голову, чувствовал себя главой семьи. Не удалось ему увидеть дочку — в Карпатах Дуся в последний раз проводила его в разведку.
После ряда крупных боев и разгрома гитлеровцев в местечке Лельчицы, Тонеже и под Кордой партизаны обрели уверенность и окрепли духом. Нам уже не были страшны гарнизоны районных центров.
20 февраля 1943 года разведчики ворвались в районный центр — село Большой Стыдень Ровенской области. Фашисты дрались упорно.
Воробьев и Чаповский, уничтожая врага, прокладывали путь к районной управе. И вот, когда, казалось, что все кончено, с чердака одного из домов раздался выстрел. Пуля настигла Алексея Чаповского. Он лежал на спине, крупные хлопья мокрого снега таяли на его еще неостывшем лице и тонкими струйками стекали на землю.
Партизаны, сняв шапки, стояли молча. Для Васи Воробьева Леня Чаповский был самым близким другом; на глазах Васи показались слезы.
В упорных боях партизанское соединение громило гарнизоны противника и парализовало его коммуникации. Это всполошило ставку Гитлера и пропагандистский аппарат Геббельса. Его молодчики на оккупированной территории Украины приложили много усилий для того, чтобы средствами лживой пропаганды укрепить свое положение. И вдруг пронеслась весть: в самом сердце Украины, за Киевом действует крупное соединение советских партизан.
Как бы дразня гитлеровцев, Ковпак маневрировал. Соединение кружило, часто возвращалось на одно и то же место. В первых числах февраля 1943 года партизаны действовали в районе Радомышля. Отсюда был недалеко Житомир и не более ста километров до Киева. Это был явный вызов врагу. Усиленно работала наша разведка. Ковпак решил бить гитлеровцев по частям.
Мы навязали немцам бой у лесного села Корда. Уже гремели выстрелы на передовых заставах, когда в оперативную группу пришел Коля Махлин.
— Наша рота, — доложил он, — в резерве командования стоит наготове. Кажется, в этом бою большой улов будет, Постараюсь хорошего «язычка» вам притащить.
Вместе с Махлиным пошли в бой Вася Воробьев и Миша Рыков. Больше я не видел Николая Махлина.
Прошло двадцать лет. Мне удалось разыскать Михаила Косицына, друга Коли Махлина и участника этого боя. Он рассказал мне:
— 3-я рота зашла в тыл наступающим гитлеровцам. Семнадцать ручных пулеметов и около девяти десятков автоматов создали массированный огонь, который решил исход боя. Гитлеровцы бросали оружие, вязли в глубоком снегу, сбивались кучками и падали, подкошенные нашими пулями. В тридцати метрах от Махлина бежал офицер. Коля выскочил на открытое место и решил взять его живым. Гитлеровец резко повернулся к Махлину и почти в упор выстрелил ему в грудь.
