Наташа опустила глаза в пол, стесняется взглянуть на мать.
— Дайте хоть немножко времени подумать, прикинем, что и как. Не сегодня же пойдете расписываться, — Руфина Романовна то и дело посматривает и на Наташу, и на Паксяськина.
«Так и думал, не выдадут за меня замуж свою дочь», — огорчается Петя.
Наконец высказался об этом и отец Наташи, Дмитрий Никандрович:
— Сегодняшнюю молодежь, Руфа, никак нельзя удержать от женитьбы: смотри да смотри за ними…
Петя, признаться, и не понял, о чем это хотел сказать отец Наташи. Но тот больше ничего не добавил.
Молчала и мать. Видимо, прикидывала, как быть. Потом пригласила всех на чай и продолжила:
— Разговор об этом на завтра оставим, хорошо?
— До завтра, так до завтра, — с недовольством, коротко ответил Петя.
В этот вечер он долго не задержался в гостях у Наташи, какое-то стеснение охватило его.
На второй день Руфина Романовна уже сама через Наташу пригласила Паксяськина и сказала свои слова согласия:
— Единственная дочь, жалко, конечно. Да куда денешься, такова уж жизнь. Пусть будет по пословице: жена мужу — правая рука. И еще мое наставление: вся семья вместе — так и душа на месте. Живите только душа в душу.
Допоздна засиделся Петр у Вечкаевых. Когда потом ехал в общежитие, разные мысли не покидали его: «Добродушные родители Наташи. С ними, пожалуй, неплохо будет жить. Заметил, и я вроде бы приглянулся им. Вот видишь, сначала как бы оцепенели от услышанного, больше молчали, потом и против женитьбы не пошли, согласились. Поеду в деревню, обрадую своих…»
* * *
В комнате никого не было. Видимо, так же на свидание куда-нибудь отправились. Петя готов был от нахлынувших чувств запеть во всеуслышание такую песню о любви, которую бы все услышали и поняли, как радостно сейчас у него на душе, как он счастлив от любви к Наташе.
Прямо на его подушке лежала телеграмма. Несколько скупых слов: «Отец больнице тяжелом состоянии приезжай мать».
— Вот так де-ла-а, — покачал Петя головой. Словно ушат ледяной воды вдруг вылили на него.
«Что же случилось с тобой, отец? — прикидывает про себя парень. — Мать зря бы не телеграфировала».
Вся радость, словно дым, рассеялась. Не раздумывая, он быстренько собрался, оставил записку друзьям, куда и почему вдруг уехал, отправился на железнодорожный вокзал.
* * *
Когда Петя добрался до Лашмино, в окнах домов уже появился свет. Быстро шагая, он и не заметил, как оказался перед родительским домом.
«Матери, видно, нет, — Паксяськин посмотрел на неосвещенные окна. — Конечно, рядом с отцом, в больнице. Как он там?»
Еще сильнее разволновавшись, он резво вбежал по ступенькам крыльца, распахнул дверь.
Ощупью пробрался через сени, вошел в избу, щелкнул выключателем. Проснувшаяся мать, села на кровати, прикрывая глаза от внезапно вспыхнувшего света.
— Это я, мама, — несмело промолвил Петя и поставил портфель рядом с печкой. Потом подошел к матери, поцеловал ее.
— Сынок?! — казалось, этим словом все высказала мать: и радость от встречи с сыном, и душевную свою боль. — Быстро приехал. На чем добрался?
— На «скором» поезде. Со станции пешком пришлось топать. Что с отцом?
— Сердце, — в глазах у матери появились слезы. — Теперь вроде немного получше, а то совсем было сник, глаза еле-еле открывал. Врач райбольницы сказал — освободили от пут смерти.
— Завтра раненько поеду к нему.
— Конечно, поезжай, он обрадуется. Глядишь, быстрее пойдет на поправку. — Мать радостно смотрит на сына. — И Лида не отходила от отца, мы вдвоем с ней все дежурили. Сегодня врач и ее отпустил домой.
Петя облегченно вздохнул. А то совсем истерзали его всевозможные нехорошие мысли. Теперь сердце слегка успокоилось.
— Ничего, мать, отец не из слабаков, не поддастся болезни, выкарабкается.
— Будем надеяться на это, сынок. Может, и не померкнет еще его звезда на небосклоне. Вначале не хотели тебе сообщать. Когда же увидели, болезнь не отступает, Лида сказала, чтобы вызвали тебя.
Немного помолчали. Надежда Владимировна не своидт глаз с сына, которого почти четыре месяца уже не видела. «Не всем суждено в Москве учиться. Петя же вон сам, без посторонней помощи, сдал там вступительные экзамены. Да ведь не куда-нибудь — в академию», — гордится, любуясь сыном, мать.
