- Она говорит правду, или, по крайней мере, считает это таковой. Она еще так молода. Иногда для них это одно и то же.
Кроун улыбнулся мне, однако это было скорее презрительной насмешкой, чем дружеским жестом. Это окончательно меня добило. Тем более, что я только сейчас вернула достаточно контроля над своими конечностями, чтобы отдернуть руку подальше от Софи.
- Это совсем не то, как люди ведут себя в «Баррель Крекере»! – прошипела я и разъяренно ощетинилась на своего Сира, который превратил слабое давление на мою ногу в костедробильное топтание пальцев.
- Мы же предупреждали вас, что процесс может быть неприятным, - сказала Софи со слабой извиняющейся улыбкой. – Все могло бы быть намного более болезненным.
- Мы уже поговорили с Андрэа Бирн, - произнесла Офелия тоном, которым обычно выносят приговор. - Она - одна из немногих людей, слово которых способно поколебать наше мнение. Пока что мы решили принять вашу версию, но вам стоит знать, что мы продолжим расследование смерти Уолтера. Если нападение было оправдано, или мы придем к мнению, что вы невиновны, вы получите наши самые глубокие извинения. Однако, если мы узнаем, что вы лгали Совету, вам грозит весьма строгое наказание. Андрэа будет наказана заодно с вами.
- Если вы не возражаете, то мне хотелось бы знать, - прокаркала я, - зачем вы просили рассказать вам, как с моей точки зрения все происходило, если все равно собирались воспользоваться услугами мисс Полиграф[10]?
Офелия пожала своими совершенно голыми плечами.
- Чтобы проверить, сказали бы вы нам правду без посторонней помощи, если конечно, ваша версия событий является таковой. Кроме того, нам нравится измерять силу наказания, в соответствии с тяжестью обмана.
- Тогда, уж не сочтите за дерзость, если я поинтересуюсь, какого рода «наказание» мне могли бы впаять? – спросила я.
Если бы я совершенно точно не знала, что кости пальцев на моих ногах восстановятся, то была бы очень расстроена тем, с каким сокрушительным давлением Габриель оттаптывал мою ногу.
Офелия ухмыльнулась.
- Вас могли поставить перед выбором: или оказаться запертой в гробу, полном пчел, или ощутить всю прелесть раскаленного серебряного прута прямо в вашей…
- Офелия, - примирительно взглянув на меня, прервал ее мистер Маршан. - Достаточно.
- Она просто шутит, - заверила меня София. - Серебряный прут практически комнатной температуры. Древние вампиры назвали это Испытанием.
- Почему? – спросила я.
- Потому что звучит до жути пугающе, - мотнула головой Софи.
Я покинула место за столиком прежде, чем принесли мои блинчики, что, в конечном счете, было даже к лучшему. Скорее всего, присутствие несъедобных блинов стало бы для меня последней каплей. Габриель сопроводил меня к машине прежде, чем я успела бы сказать еще что-нибудь изобличительное. И под «сопроводил», я подразумеваю, что он протащил меня через всю парковку словно пещерный человек и совсем не по-джентельменски впихнул на пассажирское сиденье.
- Что, черт возьми, это было? – заорала я. Ощутив возвращение полной работоспособности своих рук и ног, я воспользовалась возможностью навешать ему тумаков, как только он уселся за руль. - Ты знал, что они собирались со мной сделать? И гроб, полный пчел? Какого дьявола?
- Успокойся, просто успокойся, - сказал он, ловя мои запястья. Я думала, что Габриель хотел помешать мне его ударить, но он принялся осматривать мою покрасневшую кожу, сосредоточено изучая отметины, оставленные ищущей правду экспедицией Софи в мой мозг. Я хранила молчание до тех, пока не увидела, как они начали исчезать. Надо же, мне почему-то казалось, что чувство жжения будет длиться гораздо дольше.
- Да что с вами не так, а? – возмутилась я. - Почему ты не сказал мне, что они собирались покопаться в моем мозгу? Знаешь, меня воспитывали в абсолютной уверенности, что содержание чьего-то мозга, это его личное дело! И ты заметил, что мне приходится все время на тебя орать?
- Джейн, я знаю, ты была напугана…
