Коровий колокольчик над дверью магазина звякнул, вырывая меня из атмосферы Женевы примерно 1818 года. Я помчалась к двери, горя нетерпением помочь живому клиенту … или вообще любому клиенту. Наличие пульса было не обязательно.
Я обнаружила Офелию, Подросткоподобную Королеву Вампиров, одетую в бархатное миниплатье и серебристого цвета сапоги для танцев[2], взгроможденной на прилавок и листающей экземпляр «От Цезаря к Кеннеди: Вампиры и Их Тайное Политическое Влияние на всю Историю».
- Офелия?
Она захлопнула книгу и одарила меня тем, что я уверена, считалось одной из ее самых теплых улыбок.
- Джейн, приятно тебя видеть. Я была рада узнать, что ты нашла другую работу. Из того, что я слышала, тебе требовались некоторые конструктивные способы заполнить свое время.
Внезапно осознав, что стою в окружении книжного хаоса, покрытая толстым слоем магазинной пыли, я отерла руки о джинсы.
- Как вы узнали, что я здесь работаю?
Она спрыгнула с прилавка и наградила меня косым взглядом.
- Мы знаем все, Джейн.
То, как это было сказано, внушало смутную тревогу, подразумевая, что совету как будто бы известны не только малейшие детали моей жизни, но и то, что они были в курсе таких вещей, которые я пыталась скрыть. А поскольку я ничего не пыталась от них скрыть, это вызывало беспокойство.
Я откашлялась и попыталась кое-как привести в порядок остатки уцененных ритуальных свечей.
- Могу я вам что-нибудь предложить, или вы просто присматриваетесь?
- Мне казалось, что своим комментарием о конструктивном использовании твоего времени, я достаточно ясно дала понять причину своего пребывания здесь, - многозначительно заявила она.
- Знаю, я просто попыталась замять эту тему, – вздохнула я, поворачиваясь к ней и скрещивая руки на груди. - Вы не возражали бы на сей раз просто задавать мне свои вопросы вместо того, чтобы сразу выковыривать ответы из коры головного мозга?
- Я не стала брать с собой Софи, потому что она убедила меня, что лгунья из тебя просто ужасная, - сказала Офелия, растягивая губы в неискреннюю улыбку. - Не прими за комплимент. Я лишь пришла сообщить, что расследование смерти Уолтера продолжается. В сущности, за последние несколько недель оно стало гораздо более занимательным в свете слухов о твоем поведении с тех пор, как ты попала на наши радары.
Я мысленно вернулась к ночи своего восстания, перебирая в памяти все, что успела натворить, и что могло быть истолковано как вампирская оплошность.
- Ладно, мне, конечно, не стоило пытаться перекусить своим лучшим другом, но Габриель остановил меня. Зеб не пострадал. Более того, у него не сохранилось никаких воспоминаний о той ночи, так что все закончилось хорошо.
- Понятия не имею, кто такой этот Зеб, и мне наплевать. Я имею в виду широко гуляющее общественное мнение о том, что вы с Уолтером крутили бушующую мексиканскими страстями интрижку, - намек на ухмылку, придал ее юным чертам жестокое, неестественное выражение. - Что он покончил со всем этим, потому что ты вела себя слишком требовательно и привязчиво. И что ты напала на него в «Подвале» и подожгла в припадке ревности.
- За.. за.. зачем кому бы то ни было говорить такое? – начала заикаться я. – Чего ради я стала бы завязывать страстную интрижку с кем-либо, не успев очухаться после обращения, и уж тем более интрижку с Уолтером? И что вы имеете в виду под «широко гуляющим общественным мнением»? Это означает, что кучка вампиров сидит на досуге и сплетничает обо мне?
- Наши социальные круги, как правило, замкнуты, но поддерживают контакты друг с другом. Нам действительно приятно время от времени разбавить «перчинкой» скучную беседу, - призналась она. - И поскольку ты стала предметом пересудов, которые наше сообщество любит повторять снова и снова, трудно разубедить любителей молоть языком в том, что это не абсолютная правда. Это недостаток нашего вида.
- Звучит как описание моей матери и ее друзей, – я тяжело привалилась к прилавку. - Даже не знаю, что хуже: то, что люди считают, будто я подожгла Уолтера или то, что они думают, будто я встречалась с этим недоделанным отморозком.
