— Интересно, а большие аллигаторы? — спросил Рой. — Тут не написано.
Отец хмыкнул.
— Думаю, важен не размер, а сам факт.
— Я прочел твой рапорт, Дэвид, — сказал капитан полиции. — Желаешь что-нибудь добавить?
Полицейский Делинко, сидевший чуть ли не по стойке «смирно», скорбно покачал головой. Что тут добавишь?
— Дэвид понимает, насколько все серьезно, — сказал сержант.
— Да уж, — крякнул капитан. — Шеф пересказал мне пару звонков и электронных сообщений. Ничего хорошего. Ты газету-то читал?
Делинко кивнул. Он читал ее раз десять. И каждый раз у него внутри все переворачивалось.
— Ты хоть заметил, что твоей фамилии там нет? — спросил капитан. — Мы не сдали тебя газетчикам.
— Да, сэр, — сказал Делинко. — Спасибо вам. Я очень сожалею, что так вышло, сэр.
— Ты понял, как шеф Дикон объясняет случившееся? Возражений нет?
— По правде говоря, сэр, у меня не было гриппа. И я не принимал никаких лекарств…
— Вот что, Дэвид, — перебил его сержант. — Если начальник полиции сказал, что у тебя был грипп, — значит, у тебя был грипп. И если он сказал, что ты уснул в машине из-за лекарства, — значит, из-за лекарства. Ясно?
— Ясно, сэр.
Капитан взял в руки желтый листок.
— Это счет из автомастерской на четыреста десять долларов. Они убрали эту черную дрянь с твоих окон. Целый день провозились.
Делинко был уверен, что счет за ремонт капитан вручит ему, но он ошибся. Вместо этого капитан вложил счет в личное дело, лежавшее перед ним на столе.
— Не знаю, что мне с тобой делать. — В голосе капитана слышались нотки родительского разочарования. — Просто даже не знаю.
— Простите, сэр. Это больше не повторится.
— Капитан, я должен вам сообщить, что Дэвид дежурил на этой стройплощадке добровольно и безвозмездно, — вмешался сержант. — И он поехал туда очень рано, в личное время.
— В личное время? — капитан почесал подбородок. — Ну что ж, похвально. Дэвид, могу я спросить, зачем тебе это было нужно?
— Я хотел поймать злоумышленников, — ответил Делинко. — Потому что знал, как это важно для вас и для шефа Дикона.
— И все? А какие-то личные мотивы у тебя были?
Теперь будут, подумал Делинко. После того как меня выставили идиотом перед всем городом.
— Нет, сэр, — ответил он.
Капитан переключился на сержанта:
— Все равно его придется как-то наказать, хотим мы того или нет. Очень уж шеф из-за этой истории разозлился.
— Придется, — согласился сержант.
У Делинко екнуло сердце. Любое дисциплинарное взыскание автоматически записывается в личное дело. И когда речь пойдет о повышении, эта проклятая запись может все испортить.
— Сэр, давайте я оплачу этот счет, — предложил он. Четыреста десять долларов при его зарплате — деньги немалые, но чистый послужной список того стоит.
Капитан сказал, что это, во-первых, ни к чему, а во-вторых, вряд ли такое наказание удовлетворит шефа.
— Посадим тебя перебирать бумажки и отвечать на звонки, — решил он. — На месяц.
— Ничего, Дэвид, месячишко потерпишь, — сказал сержант.
— А кто будет наблюдать за «Бабушкой Паулой»? — спросил Делинко.
— Не волнуйся. Перебросим кого-нибудь с ночной смены.
— Я понял, сэр.
Целый месяц сидеть за столом как на привязи! Ну, могло быть и хуже. Могли вообще отстранить от работы. Если есть что-то хуже, чем сидеть на телефоне в полицейском управлении, так это сидеть дома.
Капитан поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Дэвид, если такое случится еще раз…
— Не случится. Обещаю.
— …тогда ты точно увидишь свою фамилию в газете.
— Да, сэр.
— В заголовке. Между словами «ПОЛИЦЕЙСКИЙ» и «УВОЛЕН». Ты меня понял?
У Делинко все сжалось внутри.
— Понял, сэр, — тихо сказал он.
Интересно, эти пакостники, которые закрасили стекла его «Краун-Виктории», — они понимают, какую свинью ему подложили? Из-за каких-то наглых малолеток вся карьера под угрозой, горестно думал Делинко. Ну, ничего. Я буду не я, если не застукаю их на месте преступления.
В коридоре сержант сказал:
— Механики уже поставили машину на стоянку, можешь забирать. Только не забывай, что ты отстранен от патрулирования. Ездить на работу и домой — и все.
— Ясно, — сказал Делинко. — На работу и домой.
