На следующее утро за завтраком Рой спросил, считается ли противозаконным, если ребенок его возраста не ходит в школу.
Мама сказала:
— Ну, я не знаю, есть ли такой закон, но вообще-то…
— Конечно, есть, — вмешался отец. — Закон об уклонении от обязательного школьного образования — вот как он называется.
— За это сажают в тюрьму? — спросил Рой.
— Обычно просто возвращают в школу, — сказал мистер Эберхард и полушутя добавил: — Ты, случайно, не собираешься школу бросать?
Рой сказал, что не собирается, со школой у него все в порядке.
— Ну вот, — вздохнула миссис Эберхард. — Ты, наверное, беспокоишься из-за встречи с этим Матерсоном. А я ведь говорила, что твое письмо резковато…
— Нормальное письмо. — Отец развернул газету.
— Если оно такое нормальное, то почему Рой так нервничает? И откуда эти разговоры про то, чтобы бросить школу?
— Ничего я не нервничаю, — сказал Рой. — И школу не собираюсь бросать. Просто…
— Просто что?
— Ничего, мам.
О встрече с Рыбохватом, босоногим бегуном, Рой решил не рассказывать. Раз отец стоит на страже закона, он, наверное, обязан докладывать кому-то о любых нарушениях этого закона. Даже о детях, которые не ходят в школу. Незачем создавать парню лишние проблемы.
— Послушайте, что пишут в газете, — сказал мистер Эберхард. — «В понедельник утром на строительной площадке на улице Ист-Ориоль хулиганы изуродовали полицейскую машину. По словам представителя полиции, находившийся в машине патрульный заснул».
— Заснул на дежурстве? — Мама покачала головой. — Безобразие. Уволить надо этого разгильдяя.
— Смешно, — сказал Рой.
— Дальше будет еще смешнее, — усмехнулся отец. — «Инцидент произошел незадолго до рассвета. Неизвестный любитель розыгрышей подкрался к патрульной машине, «Форд Краун-Виктория» две тысячи первого года, и с помощью баллончика-распылителя закрасил все стекла черной краской».
Представив себе эту картинку, Рой фыркнул — даже молоко потекло по подбородку.
Мистер Эберхард, сдержанно улыбаясь, продолжал:
— «Начальник городской полиции Мэрл Дикон отказался сообщить имя уснувшего патрульного. Этот полицейский, по его словам, входит в особую группу наблюдения, которая занимается преступлениями против собственности в восточной части города. Дикон сказал, что патрульный только что переболел гриппом и принимал лекарства, вызывающие сонливость». — Отец поднял глаза от газеты. — Лекарства, как же!
— Что там еще написано? — спросила мама.
— Сейчас посмотрим… пишут, что это третье происшествие за неделю на этой стройплощадке. Там строят блинную «Бабушки Паулы».
— О, так в Кокосовом Заливе будут «Блинчики бабушки Паулы»! — заулыбалась мама. — Чудесно!
Рой промокнул подбородок салфеткой.
— Пап, а что за происшествия?
— Подожди, сейчас. — Мистер Эберхард пробежал глазами продолжение статьи. — Вот: «В прошлый понедельник неизвестные злоумышленники вырвали разметочные колышки. Четырьмя днями позже хулиганы снова проникли на участок и запустили в три переносных туалета живых аллигаторов. По данным полиции, животные при поимке не пострадали и позже были выпущены в ближайший канал. Задержания не производились».
Миссис Эберхард встала и начала убирать посуду.
— Аллигаторы! — сказала она. — Господи, надо же такое придумать!
Папа сложил газету и бросил ее на кухонную столешницу.
— В этом городке становится интересно — правда, Рой?
Рой взял у папы газету. Что-то он уже слышал про улицу Ист-Ориоль. Читая статью, он вспомнил. Остановка, где садилась Беатриса Липс и где он впервые заметил того бегуна, находится на Вест-Ориоль — значит, Ист-Ориоль — это ее продолжение в другую сторону от Главной улицы.
