Его разум рисовал страшные картины: изуродованные тела, пронзительные вопли и беспорядочные выстрелы.
— Я собираюсь звонить в полицию, — объявил Роллинз. — В конце концов, это может быть действительно опасно.
Кобб схватил его за рукав, заставил остановиться.
— Вы не можете!
— Почему нет? — сурово потребовал Роллинз.
Кобб тяжело опустился на кровать, обхватив голову дрожащими руками.
— Неужели вы не понимаете? — запричитал он. — Мы провели эксперимент на живом человеке. Это незаконно. Если нас поймают, это пожизненное заключение! А если он умрет, нам грозит смертная казнь!
— Что это значит — «нам»? — резко произнес Роллинз.
— Вы помогали при операции. Вы были ответственны за анестезию.
Роллинз схватил старого доктора за шиворот и в ярости поднял его с кровати.
— Ах, вы… вы… старый… — переборов волну негодования, он отшвырнул старика обратно на постель.
— Убив меня, вы ничего не добьетесь, — сказал Кобб, — Уже слишком поздно. Единственное, что мы можем, так это держаться вместе и найти его прежде, чем он умрет или окажется в лапах полиции, или нападет на кого-нибудь.
— Хорошо, что будем делать?
Кобб подковылял к окну и, немного перегнувшись через подоконник, выглянул на улицу. Капли холодного дождя ударили в его лицо. Он вздрогнул и отступил, закрыл окно.
— Сейчас ничего не выйдет. Пусть дождь утихнет. Мы не найдем его в такую погоду. Он, вероятно, забился в какой-нибудь подвал или сунулся в метро, или… да Бог знает, где он сейчас!
Ослепительная вспышка молнии рассекла небо, на миг осветив темный город.
Оглушительно прогрохотало прямо над головой. Дом угрожающе задрожал.
БЛИЖЕ К ПОЛУНОЧИ дождь прекратился. В непроглядной темноте он потерял дорогу и теперь стоял, дрожа от холода. Потоки воды с ветвей стекали прямо на его и без того насквозь продрогшее и промокшее тело. Внезапно темнота расступилась. В просветах между деревьями он увидел нагромождение сбитых в кучу теней, с большим черным пятном посредине, рядом с небольшим озером. Он двинулся к этому пятну, пробираясь сквозь грязь и густую траву.
Это оказалось небольшое помещение, сырое и холодное, но здесь все-таки было хоть немного теплее и суше, чем снаружи. Он сорвал с себя мокрую одежду и растянулся на холодном столе. Рядом лежал огромный кусок брезента, которым накрывали лодки, но ему даже не приходило в голову, что этим можно укрыться. Свернувшись в клубок, он долго дрожал, пока дерево столика под ним не согрелось теплом его тела. Он уснул.
Если бы в эту минуту кто-то вошел в лодочный сарай, он бы весьма удивился, увидев столь странного на вид человека, покрытого короткими, толстыми грубыми волосами по всему грубому телу и больше похожего на животное. Он тяжело дышал, вздрагивая время от времени, будто в ознобе, и сжимался еще сильнее, пытаясь защитить себя от холода и сырости.
Не до сна было в доме доктора Кобба в ту ночь. Сначала они ждали, когда закончится дождь, когда же он прекратился, решили дождаться рассвета.
Доктор Кобб сидел, обхватив голову руками. Доктор Роллинз то выглядывал в окно, то сам теперь неистово расхаживал по комнате кругами. Он поглядывал на часы, но время тянулось невыносимо медленно. Наконец, после долгих часов глубокой темноты забрезжил рассвет, обещавший великолепный день.
Роллинз повернулся к старому доктору.
— Ну, так что мы будем делать? — спросил он, с издевкой растягивая слова.
Доктор Кобб не ответил. Он спал. Бессменная вахта долгой ночи исчерпала его силы. Роллинз задумчиво посмотрел на старика.
Они были оба в одной лодке, он это понимал. Если поймают одного, считай, другого тоже. И если полиция докажет факт преступления, им конец. Особенно, если человеко-зверь убьет кого-нибудь. Они должны держаться вместе. И не было никакого смысла конфликтовать с Коббом. Чтобы спасти себя, он должен в первую очередь спасти старика, раз они теперь повязаны.
Он мягко потряс доктора Кобба за плечи, пока тот не проснулся.
— Уже рассвело, — тихо сказал он. — Что будем делать?
Кобб медленно потянулся.
— О чем вы? — он зевнул и вдруг резко встрепенулся. — Ах, бог ты мой… как я мог забыть!
