— Какой же ваш будет, пан корчмарь? — спросил Жуфанко.
— Еще не знаю, что изволите!
— Работы ищем.
— Зря сюда пожаловали! — махнул рукой корчмарь. — Требовалось тут оправить приход, да артель из Довалова вас уже упредила. О другой работенке здесь слыхом не слыхал!
— Плохой совет! Видать, в два гроша нам обойдется!
— Ладно! Оставьте их себе! Я-то не разбогатею, а вам, может, сгодятся: у бедного и два гроша — куча хороша.
— На бедности свет стоит! — отозвался Мудрец.
— Так-то оно так, да лучше свеча, нежели лучина, — рассмеялся корчмарь. — Попробуйте попытать счастья в другом месте!
— А где?
— Не могу знать!
— Ну, наше вам почтение и доброго здоровья желаем, — поклонился Жуфанко и поворотился к своим. — Идем в Римавску Баню!
Было им не до разговоров, и, совсем понурившись, лениво и нехотя, пошли они по пыльной дороге. И лишь полчаса спустя чуток оживились, наткнувшись на какого-то возчика. Телегу, старательно прикрытую холстиной, он оставил при дороге, и товар в ней не был виден. Единственная лошаденка, молодая, но отощалая, паслась в овраге. Сам человечек сидел возле телеги на земле и из небольшой миски подъедал шкварки.
— День добрый! — поздоровался Жуфанко.
— Бог в помощь! — ответил человечек.
— Правильно идем?
— Это смотря куда!
— В Римобаню.
— Каменщики?
— Из Липтова! — кивнул мастер. — Я Жуфанко Петер, — представился он.
— Минчоль, сапожник. — Человечек встал. — Из Кленовца! Правильно идете, а коли изволите, могу вас и хорошей обувкой снабдить. Крпцами, башмаками, бурками…
— Бурками? — заудивлялся Мудрец. — Неужто тут и снег бывает?
— Еще какой, мой милый, — рассмеялся сапожник Минчоль.
— Ну как, купите что? Каменщики дерут обувки — пропасть! Намедни встретил в Сирке одного, так тот мне божился, что в год по три пары крпцев истаптывает…
— Мои разве что починить надо, — отозвался Феро Дропа-Брадобрей.
— Ээ, друг, я тебе не холодный сапожник или какой халтурщик. Я мастер! Даже шила и дратвы с собой не ношу, купи-ка вот новые, дешево продам.
— Пока нужды нет! — выкручивался Брадобрей.
— Говоришь, из Кленовца ты? — вопросил Жуфанко. — А работы для каменщика там не сыщется?
— Ни про какую не слыхивал, да и в Римобане ничего путного не найдете, — ответил сапожник Минчоль. — Пошли со мной в Римавску Соботу, там вам скорей какая кладка подвернется.
— А ты-то чего туда? — поинтересовался Жуфанко.
— Ярмарка завтра, авось товар и продам… Вижу, сомневаетесь. Да Римобаня так и так у вас на пути, сами спросите. Уж до Соботы придется, говорю, вам себя утрудить. Время раннее, еще и до обеда далече, глядишь, к вечеру и поспеем…
Каменщики подсели к кленовскому сапожнику Минчолю, закусили и вскоре вместе двинулись. Через час-другой пришли в Римавску Баню. На придомьях толпился народ — чего проще было расспросить о работе. Но как ни тыкался от одного к другому Жуфанко, все лишь отрицательно качали оперенными шляпами да вышивными платками.
— Что, не говорил я? — развел руками сапожник Минчоль и добавил раздумчиво — Нет, каменщиком быть — не по мне! Что одной рукой он строит, то другой рукой свет изводит…
— А твои крпцы, что ли, не дерутся? — ухмыльнулся Мудрец.
— Точно, дерутся, не оспариваю! Но в то, что ты выстроишь, любая война вкогтится, любой ветер упрется, любой огонь вгрызется.
— Каменщик, на то он и есть, чтоб строить, — не уступал Мудрец. — Пчелы тянут работу долу, а каменщик — в гору!
— Камень кладешь — стройку ведешь! — весело возгласил Бенедикт Вилиш-Самоубивец.
— Я свое сапожничество не променял бы ни на что на свете…
— А я отродясь был и буду каменщиком! — сказал Жуфанко.
— Согласен! — улыбнулся сапожник Минчоль. — У всякого ремесла свой изворот, и хороший мастер в любом деле найдется! А гнуть хребтину что тут, что там надо!
— Терпи тело, раз на свет хотело! — сказал Мудрец, ущипнул себя больно за руку, взвизгнул и рассмеялся.
За таким, а потом и другим разговором текло время и убавлялось дороги. Однако покуда дошли до Римавской Соботы, настала глубокая ночь. Только теперь каменщики поняли, как повезло им, что встретили они кленовского сапожника. Он устроил им ночлег у крестьянина на окраине Соботы и присоветовал, к кому утром обратиться. Разместившись, они купили небольшую бутыль вина, поднесли сапожнику и сами промочили запыленные глотки. И до утра спали сном праведных.
