– Возьмите! Теперь он ваш. Там много всего интересного, о чём я не успел вам рассказать. Прочтите его по дороге. Пусть это будет для вас как первая страница нового приключения, как напутствие в новой жизни. По правде говоря, жаль с ним расставаться. Я так и не привык ко всем этим новомодным планшетам и коммуникаторам. И ничуть об этом не жалею, потому как ничто не может сравниться с перелистыванием страниц в старом добром блокноте! Храните его. И прощайте!
Они разошлись в разные стороны так же внезапно, как и когда-то встретились. Никакие эмоции и дружеские объятия были здесь неуместны. Опасность для них всё ещё сохранялась, пока они находились на земле Королевства, и им не следовало привлекать к себе излишнего внимания и задерживаться с разговорами. Когда Джон оглянулся, Виктора уже не было видно. Вместе с другим офицером Джон проследовал в служебную зону аэропорта и через несколько минут оказался в каком-то подсобном помещении у линии по сортировке багажа. Это, вероятно, была комната отдыха персонала. Здесь стояли шкафчики с одеждой, кухонный стол, холодильник, а на нём – старый запыленный телевизор, по которому как раз шла новостная программа. Офицер приказал ему ждать и ненадолго вышел. Джон, успевший за последнее время забыть, что такое телевизор и новости, с интересом стал вглядываться в происходящее на экране. Тем более, что вскоре на нём появился один его старый знакомый, при виде которого Джон только присвистнул – «Ну и дела! Рад вас видеть снова, Господин Секретарь!»
Да, это был прямой эфир из Каира, где Заид собрал все новостные агентства для своего исторического заявления. Журналисты со всего мира прибыли на пресс-конференцию в ожидании новых сенсаций и открытий. В зале царили суета и волнение. Все в полный голос обсуждали причину, по которой здесь было собрано столько журналистов и телевизионщиков. Причина, впрочем, была всем известна – ожидалось, что после длительного молчания, породившего множество слухов и сплетен, Комитет по охране древностей наконец-то прольёт свет на недавние события вокруг пирамид. Но не только это ожидала сегодня услышать пишущая и снимающая братия. Ходили упорные слухи о неком дополнительном сенсационном заявлении, также как-то связанным с недавней террористической вылазкой на плато Гиза.
«Интересно – он уже знает или ещё нет?» – подумал Джон, пытаясь по выражению лица Заида угадать степень его осведомлённости. Но Заид или умело скрывал свои внутренние переживания, или намеренно придавал лицу официальную невозмутимость. Он появился перед публикой под вспышки фотокамер в привычном для него образе – сошедшего с киноэкрана двойника Индианы Джонса в своей неизменной шляпе «explorer hat». Не хватало только кнута и револьвера. Заид вышел к микрофону, и тотчас же его лицо преобразилось, официальная маска была сорвана, и, подобно шекспировскому герою, он стал не просто говорить, а исполнять слова из своей театральной роли:
– Итак, господа, мы уже не в первый раз собираемся здесь для официальных заявлений. Со многими из вас я давно и плотно общаюсь, и наше совместное сотрудничество насчитывает не один десяток лет. Но сегодня – не совсем обычный день. Повод, по которому я собрал вас здесь, заслуживает особого внимания и отношения. Сегодня речь пойдёт не столько о научных достижениях, трагических событиях и внешних воздействиях, сколько о неком новом, знаковом повороте в нашем отношении к самому предмету археологии… Мы постепенно подошли к обнаружению той проблемы, что в последнее время мешала нам продвинуться вперёд, делала бессмысленной наши старания, нивелировала все наши усилия. Речь пойдёт о мнимом ощущении стабильности, в котором мы привыкли себя ощущать за последние годы, и которое, на примере недавних ужасных событий, сыграло с нами очень злую шутку…
Всем вам хорошо известны наши усилия по сохранению величайшего культурного наследия Египта. Работы на Ступенчатой пирамиде Джосера, сохранение Серапеума, борьба с грунтовыми водами здесь, в Гизе, и многие другие аналогичные проекты достойны самой высокой оценки. Несомненно, что за последние двадцать-тридцать лет мы сумели сделать для защиты памятников древности столько, сколько не сделало ни одно правительство или учреждение за всю недавнюю историю Египта. И тут возникает вопрос – достаточно ли было сделано на сегодня, чтобы уверенно смотреть в будущее?
