Тысяча осколков тебя - страница 18

Сколько нужно времени, чтобы утонуть? Три минуты? Пять? Достаточно долго, чтобы прийти в ужас, я уверена. Достаточно долго для того, чтобы надеяться, что папе не пришлось этого пережить.

— Было бы лучше, если бы он не понял, как ты думаешь?

— Прекрати это, — сказал Тео хриплым голосом, его руки скользнули по моим предплечьям, и он схватил меня так, словно боится, что я брошусь через перила. — Не мучай себя. Это не поможет.

Тео неправ. Мне нужно думать о смерти отца. Я не могу прекратить горевать о нем, мне нужна боль, чтобы быть злой. Резкой. Сосредоточенной.

Когда мы найдем Пола, боль даст мне силы прикончить его.

Я выдернула одну руку из хватки Тео, чтобы вытереть рот.

— Ладно, — говорю я. — Пошли домой.

Мы проходим остаток пути до квартиры тёти Сюзанны. Когда лифт начинает подниматься наверх, у меня подгибаются колени, у меня в организме всё еще слишком много шампанского. Тео ловит меня за локоть, и я прислоняюсь головой к его плечу на остаток поездки.

Подойдя к двери, он шепчет:

— Я все еще могу снять комнату в отеле.

— Если мы будем вести себя тихо, то не разбудим тётю Сюзанну, — говорю я и прижимаю ладонь к электронному замку, он узнает меня и со щелчком открывается. — В любом случае, сомневаюсь, что она будет возражать.

И Тео мне нужен сейчас как никогда.

В темноте белая квартира отливает серебристо голубым, как будто она сделана из лунного света. Все кажется нереальным, когда я беззвучно провожу Тео по коридору в свою спальню и закрываю дверь, запирая нас вместе.

Спальня не очень большая, и кровать заполняет почти всё пространство. Тео больше негде спать, кроме пола, и больше некуда сесть. Я говорю себе, что глупо думать о том, как это неловко, представлять о том, что он сосредоточен на чем-то кроме безумного положения вещей, что вспышка притяжения между нами может иметь значение во время этого.

Потом наши глаза встретились, и я знаю, дело не только во мне.

— Ладно, — говорю я, указывая в сторону ванной. — Я пойду, гм, освежусь.

Тео кивает и подходит к окну.

— Конечно. Иди прими душ.

Я думала только о том, чтобы почистить зубы, но мысль о душе мне понравилась. Мои волосы и одежда пахли сигаретным дымом и кислым шампанским, как жизнь другой Маргарет. Прямо сейчас мне снова нужно было стать собой.

Я захожу в ванную, выложенную белой плиткой и закрываю за собой дверь. Кожаное платье неохотно с меня снимается, моё тело горит, когда я его стягиваю. Я понимаю, что дизайнерское платье стоит тысячи фунтов, Ромола возможно хотела бы, чтобы я его вернула. Что ж, я отправлю его завтра ей по почте. Сейчас я позволяю ему упасть на пол, как сброшенная кожа. Мой кулак сжимается вокруг жар-птицы, и я приподнимаю кулон на шее.

Только когда я стою в душе, и горячая вода струится по мне, я осознаю, и очень отчетливо, что я совсем обнаженная и Тео всего в нескольких шагах от меня. Я говорю себе, что нет причины вести себя странно, Тео практически жил в моем доме в последние несколько лет, в конце концов. Я мылась и спала, и стригла ногти на ногах, когда Тео был в другой комнате.

Но сейчас всё кажется по-другому.

Вокруг меня клубится пар, и я ныряю под душ, чувствую, как кудри намокают от горячей воды, и она струится по лицу. Я пытаюсь думать только о том, что нужно смыть запах сигарет. Вместо этого мои мысли упорно возвращаются к тому, как Тео заключил меня в объятия в клубе или как я прижалась к нему в лифте и это казалось самой естественной вещью в мире.

Что-то всегда было, между мной и Тео. Не потому что он флиртовал со мной, он флиртует с каждой женщиной, которую встречает, и даже с несколькими парнями. Он даже флиртовал с Ромолой, отведя её на секунду в сторону в клубе, прежде чем увести меня оттуда. Флирт — это то, что Тео делает инстинктивно, не думая, так остальные люди дышат. Как бы то ни было, я поняла, что чувства Тео ко мне изменились, потому что он стал меньше флиртовать со мной. А когда он всё же это делал, слова приобретали вес, внимание, которое он мне уделял теперь имело значение, и мы оба это знали.

Я всегда говорила себе, что ничего никогда не случится. Тео старше меня. Тео вспыльчивый и эгоистичный и его высокомерие совершенно отпугивало бы людей, если бы не его блестящий ум. Временами, когда он не спал два дня подряд и ходил кругами по нашему дому, говоря больше формулами, чем словами, в нем было безрассудство, как будто он намерен расширить свои пределы вплоть до саморазрушения, и может быть еще дальше. Поэтому я говорила себе, что люблю Тео, как друга. Ладно, друга, который странным образом привлекателен, но, всё же, только друга.