Тысяча осколков тебя - страница 20

С этим он поднимается с кровати и идет на свое место. Я уже знаю, что до утра он не скажет ни слова.

Должна ли я чувствовать себя униженной или польщенной? Но мое сердцебиение успокаивается, я чувствую себя в безопасности с Тео, в большей безопасности, чем я чувствовала себя после того, как мы узнали о папе. Потому мне легко закрыть глаза, расслабиться и заснуть.

Я просыпаюсь от звуков смеха.

На одну короткую секунду я думаю, что вернулась домой. Столько раз я просыпалась под звуки смеха моих родителей и сестры, и может быть их ассистентов. Голоса приплывали ко мне в комнату с запахом черничных вафель. Но нет. Я всё еще в спальне другой Маргарет, в её теле, в её мире.

Я ни за что не надену эту розовую футболку при свете дня, поэтому я копаюсь в тумбочке, надеясь найти что-нибудь, что можно надеть. Потом мои пальцы касаются шелка, и я поднимаю канареечно-желтый халат-кимоно с утонченной вышивкой. Это меня поражает, как ни странно, потому что это выглядит, как моя вещь. Маргарет из этого измерения увидела этот шелковый халат и отреагировала так же, как могла бы я, потому что мы — один и тот же человек, хотя я все еще не могу до конца осознать это.

Я оборачиваю халат вокруг себя и тороплюсь на кухню. Иллюзия моей прежней жизни не проходит, потому что я клянусь, что могу чувствовать запах черничных вафель…

— Ах ты непослушный мальчик, — воркует тётя Сюзанна, и она все еще смеется над своей шуткой, когда я захожу и вижу её сидящей за кухонным островком, когда Тео занят у плиты. Он одет в майку и боксеры, у него тяжелый случай щетины и ухмылка.

— Мы только познакомились, а у вас уже есть мой номер, — говорит Тео, наливая тесто на сковородку. Закончив, он поднимает глаза и видит меня. — Доброе утро, Мег!

— Гм, привет, — слабо говорю я. — Ты, готовишь завтрак?

— Черничные блинчики. Я узнал рецепт у мастера, — под этим Тео имеет в виду моего отца. — Они подразумевались, как вафли, но у Сюзанны шокирующий дефицит вафельниц.

— Виновна, каюсь, — руки тёти Сюзанны сложены под подбородком, жест, который выглядел бы детским даже у кого-то моего возраста, не то что её. Я помню из своих прошлых поездок в Лондон, что она так делает, когда хочет скрыть морщины на шее.

О боже, она с ним флиртует. Я могла бы приревновать, если бы это не было так смешно.

Тео, конечно, флиртует в ответ.

— Девочка, кто-то должен отвести тебя в магазин.

— Не думай, что я не искала папочку, — говорит она. — Конечно, все сложилось как надо. Может быть мне стоит стать мамочкой для разнообразия.

— Интригующее предложение, — он поднимает свою изогнутую бровь, потом переворачивает блинчик.

Я больше не могу на это смотреть.

— Я пойду оденусь, — сообщаю я и тороплюсь обратно в свою комнату.

Мой шкаф дома наполнен платьями, летящими юбками, цветочными рисунками, яркими цветами, вязаными и кружевными вещами. Этот шкаф больше похож на журнальную страницу, демонстрирующую самые дорогие и непрактичные дизайнерские вещи в мире. Но я нахожу простую серую футболку и серые слаксы, которые подойдут, и одну пару туфель, которая выглядит так, что не убьет мои ноги.

Выходя я встречаюсь с тётей Сюзанной, которая прогуливается обратно в свою комнату с тарелкой в одной руке и вилкой в другой, на тарелке лежит один последний кусочек блинчика. Она сияет и говорит мне театральным шепотом:

— Мне нравится этот. Он умнее, чем твои обычные.

Кого еще Маргарет приводила домой после клуба? Я не хочу об этом думать.

Меня ждет тарелка блинчиков на кухонном островке, и мой желудок благодарно урчит. Тео стоит у раковины, опираясь руками на стойку, и не поднимает головы, когда я вхожу.

— Спасибо, — говорю я и сажусь завтракать. — Хорошо, что мы рано начали. Но ты мог бы разбудить меня.

— Да, думаю, — он кажется отвлеченным, более усталым, чем раньше. Возможно, он плохо отдохнул на полу.

— Тесто для блинчиков такое же, как для вафель? — откусив кусочек, я понимаю, что на вкус они правильные. — Ты уже ел?

— Что?

Я поднимаю глаза от тарелки, чтобы увидеть, как Тео смотрит на меня. Он выглядит смущенным, даже нервным…

И тогда я понимаю. Вокруг его шеи не висит Жар-птица. Он должно быть снял её прошлой ночью перед сном, но сейчас память начала его подводить. В течение нескольких последних минут Тео начал терять контроль над телом, терять сознание.