Вот только теперь меня проняло по настоящему. Даже реальность переноса во времени не сильно выбила меня из привычной колеи. Даже трупы около "Студебекера" не смогли поколебать моё душевное спокойствие. А Фёдор несколькими короткими фразами исхитрился разорвать в клочья мою тщательно возведенную защиту от этого страшного, кровавого мира. И только сейчас, после того как Дегтеренко повозил нас рожами об колючую проволоку окружающей реальности, я полностью осознал в каком ужасе мы очутились, и что мне придется делать, для того, чтобы для начала просто выжить…
Стариков с неподдельным уважением посмотрел на Фёдора:
— Ну ты даешь, старик! Ты прямо, как политрук перед боем. Только мы не струсили, — герр лейтенант замялся, явно подбирая подходящее определению. — Не струсили, а так сказать вживались в местные реалии. Ну ничего, теперь всё по-другому будет. Об этом мы позже поговорим.
Фёдор повеселел, ободряюще кивнул Николаю:
— Может еще и встретим этот пропагандистский бульон на своем пути.
Стариков щурясь от яркого солнца немного виновато протянул:
— Да, дела… И ты меня прости, Фёдор. Вспылил я немного. Все на нервах, еще не освоились здесь, — герр лейтенант протянул ладонь пулеметчику и вопросительно посмотрел ему в глаза.
Фёдор не колеблясь обменялся крепким рукопожатием с Николаем. Я облегченно вздохнул. Нам для полного счастья в данный момент не хватало только серьёзного конфликта между старейшими членами клуба. Но похоже инцидент полностью исчерпан и не повлечет за собой никаких неприятных последствий. Ссоры и ранее возникали между членами клубами. По разным поводам и причинам. У кого-то неожиданно проявлялся комплекс "великого реконструктора", кто-то считал, что его незаслуженно обделяют званиями и вообще маловато воздают почестей за заслуги. Возникали напряженные отношения даже из-за личной неприязни. Ничего необычного, всё как у людей. Но за несколько лет существования клуба, люди "притерлись" друг к другу. Ну а кто не смог или не пожелал находиться в едином коллективе, тем пришлось уйти. И сейчас наш клуб, а если сказать применительно к нынешней обстановке, то взвод, представляет собой достаточно сплоченный монолит. Все друг друга знают, нет ни подковёрной возни, ни тому подобной пакости. Конечно и сейчас бывают стычки между людьми, но совсем несерьёзные, по мелочи.
Где-то в небе раздалось еле слышное жужжание, быстро сменившиеся басовитым гулом. Над нами, на малой высоте плотным строем пролетели одиннадцать "Юнкерсов" с отчетливо выделяющимися на крыльях черными крестами в белой окантовке.
Народ задрав головы рассматривал "лаптежников" до тех пор, пока эскадрилья не скрылась за горизонтом.
Стариков проводив злым взглядом последний самолёт, громко прокомментировал: — Вообще, в эскадрилье двенадцать "Юнкерсов" должно быть. Надеюсь, что один "лапоть" наши на переправах в Дон сбросили.
Обновление от 28.01.2011 г.
Я закивал. На переправах сейчас творится настоящий ад. Огромные массы наших солдат переправляются через Дон, другие реки и речушки, под постоянной бомбежкой. Кроме войск перед переправами скапливаются беженцы, вперемешку с бесчисленными стадами скота, и прочим колхозным имуществом. И вся эта мешанина являла собой отличную мишень для немецких бомбардировщиков. Представив себе, как только что пролетевшая над нами эскадрилья бомбит скопление людей на переправах, я поморщился. Да уж. Не позавидуешь тем людям, которые сейчас идут под разрывами бомб, по ходящим ходуном понтонам.
Стариков дождался, пока Дегтеренко займёт свое место в строю и снова начал прохаживаться перед взводом. После чудовищной жары, в которой мы варились два месяца, местная погода казалась просто благодатью. Но всё же солнце и здесь хорошо пригревало, слепило глаза, жгло кожу. Зачем спрашивается торчать на дороге, если можно спуститься в овражек и спокойно посидеть в тени? Эту мудрую мысль я незамедлительно, громогласным голосов донес до Николая. Стариков остановился, как вкопанный, вскинул голову:
— Значит так, мужики. Много вы сейчас наговорили. Теперь послушайте меня, — герр лейтенант стал крайне серьёзен. — Я считаю, что у нас сейчас две основные задачи. Во-первых, мы должны выжить. Во-вторых, мы должны выполнить задание. Я уверен, что нас засунули в самый центр немецких армий именно для того, чтобы мы не смогли сразу добраться до наших.
