Тяжесть венца - страница 26
– В этого пса наверняка вселился злой дух, – твердила строгая сестра-ключница, торопливо сотворяя крестное знамение.
– Упаси вас святой Мартин так говорить! – сердилась мать Эвлалия. – Его ведь подарил сам герцог Глостер!
Тем не менее щенок нарушал покой обители, и Анна чувствовала, что в этом есть и ее вина. Волей-неволей Пендрагон стал для нее той малостью, которая окончательно вывела ее из оцепенения. Ей часто приходилось брать его с собой, чтобы прогуляться в окрестностях монастыря, и вскоре она привыкла к этим прогулкам и полюбила их. Теперь и Кэтрин получила долгожданную свободу и смогла наконец-то явиться со своим псом к деревенским ребятишкам, которые приходили в восторг от этого чудовища. Пендрагон был самой большой собакой, какую им доводилось видеть, намного крупнее всех псов в деревне, но готов был добродушно облизать любого, кто уделял ему внимание.
Ричард продолжал свои визиты, и Анна стала привыкать к ним. Он не был навязчив и больше не заговаривал о ее наследстве, однако, рассказывая о событиях в миру, постепенно познакомил Анну с положением дел при дворе, поведал об изменах и кознях герцога Кларенса. Анна обычно слушала, не делая никаких замечаний, но, помимо ее желания, Ричард разбудил в ней прежнюю ненависть к Джорджу Йорку. Предатель, насильник, убийца – она редко вспоминала его в прошедшие годы, но сейчас, внимая рассказам Ричарда о том, что Джордж приказал своим людям отравить ее сестру (и они признались в этом), что Джордж беспрерывно ссылался на то, как любил его легендарный Делатель Королей и именно его хотел видеть на троне Ланкастеров, Анна невольно начинала прерывисто дышать, в глазах ее вспыхивали гневные огоньки, и она ловила себя на мысли, что охотно помогла бы Ричарду Глостеру в его борьбе со средним братом. В том, что Ричард ненавидел Джорджа, Анна не сомневалась, да он и не скрывал этого.
И тем не менее она не отказывалась от мысли принять со временем постриг. Ричарду, похоже, это не нравилось, но Анна не придавала значения его неудовольствию. Однажды он привез ей в подарок книгу «Откровения», написанную бенедиктинской отшельницей, святой Джулианой из Норича. Анна приняла подарок, ибо, кроме Устава святого Бенедикта и Часослова, в монастыре не было книг, а она давно тосковала без чтения. Однако, когда спустя время Ричард Глостер заговорил с Анной об «Откровениях», он обнаружил, что, хотя она внимательно прочла книгу, отклика в ее душе та не нашла. Ричард смеялся:
– Do manus[20], милая кузина, что вы еще не вполне готовы примкнуть к сонму Христовых невест. Вам недостает молитвенной сосредоточенности.
Анна поняла, что он имел в виду, лишь когда прочитала другую привезенную им книгу – «Руководство о грехах» Маннинга, насквозь проникнутую осуждением греховности и лицемерия священнослужителей.
– Вы не должны были предлагать мне подобное сочинение, – сказала Анна при новой встрече. – Вы знаете о моих намерениях и подобными писаниями словно хотите поколебать мою решимость.
– Помилуй Бог, леди Анна! У меня и в мыслях не было ничего подобного! Разве я виноват, что вы гораздо внимательнее прочитали «Руководство о грехах», нежели «Откровения» святой Джулианы?
Анна почувствовала себя девчонкой, пойманной с поличным. Она хотела покоя, но этот странный человек, поступавший как друг, вместе с тем всякий раз ставил ее в тупик, внося смятение в душу. Вместе с тем, она не могла не признать, что начинает ждать его визитов. Ей было интересно с ним, их беседы и теологические споры доставляли ей удовольствие.
А ведь когда-то она считала его едва ли не первым своим врагом. Но тогда шла война, и в образе сутулого Дика для нее воплотилось все зло, исходящее от дома Йорков. Однажды Ричард даже попытался силой овладеть ею, но Анне удалось бежать*. Как давно это было! Она вспоминала о том случае, словно речь шла о другом человеке. А ведь тогда она была так напугана, что решила любой ценой уехать из Англии. Получалось, что именно ее страх перед Глостером привел к тому, что она совершила свой дерзкий побег и судьба свела ее с человеком, который на долгие годы стал ее судьбой и любовью, – с Филипом Майсгрейвом. И хотя Ричард продолжал охотиться за ней, а позже держал пленницей в замке Хэмбли, он никогда не был с Анной жесток и даже говорил о любви…
