Огромная каменная лестница вела с поросшего травой двора сразу на третий этаж. Оттуда старые деревянные лестницы внутри башни спускались на первые два этажа, где почти не было окон. Весь третий этаж занимал огромный зал, где королева обычно проводила все свободное время за вышиванием, нанизыванием бисера и за беседами с Деборой. На четвертом этаже помещались опочивальни, гардероб, каморки для прислуги. Здесь же, в своей спальне, Анна и поведала Деборе, что связывает ее и Джеймса Тирелла. Баронесса пришла в ужас. Все попытки Анны обелить в глазах подруги Черного Человека ни к чему не привели. Гораздо больше подействовала на баронессу забота, которой окружил Тирелл королеву. Несмотря на мрачный вид помещений замка и отсутствие комфорта, его усилиями старая твердыня приобрела более или менее жилой вид, а когда в октябре вновь зачастили дожди и в толстых сырых стенах прочно свила гнездо пронизывающая сырость, он распорядился запасти как можно больше дров, чтобы королева не страдала от холодов. Капитану копейщиков, охранявших замок, было строжайше велено следить, чтобы ее величество не покидала пределов Конингсборо, и, хотя этого приказа никто не смел ослушаться, солдаты недоумевали, почему король вдруг решил спрятать от мира Анну Невиль.
– Говорят, что она давно больна, – переговаривались стражники, наблюдая за прогуливающейся вдоль зубьев стены королевой. – Однако этот замок не лучшее место для поправки здоровья.
– Ничего, Джеймс Тирелл сам следит за ее обиходом, и, говорят, в верхних залах донжона всегда тепло и уютно.
Каждый день к замку тянулись вереницы крестьян, предлагая на продажу свой незатейливый товар. Джеймс отбирал самые крупные яйца, самое густое молоко, лучшую птицу. У королевы был прекрасный стол, уютное помещение, и если чего-то ей и не хватало, так это простора. И когда она совершала уединенные прогулки по крепостным стенам или глядела в узкое окно спальни на прекрасные окрестные пейзажи – холмы с купами вязов, отражающую небеса зеркальную реку, разбитые на полосы наделов нивы, – она особенно остро ощущала себя пленницей. И тем не менее ее плен был бы куда тягостней, если бы не внимание Джеймса.
– Ты не опасаешься, что король узнает о том, что ты не слишком усердствуешь, чтобы погубить меня? – спросила его королева в одну из ночей, когда Дебора скрепя сердце все же вынуждена была проводить Черного Человека к Анне.
– Пока нет. Король со своим двором отбыл в Лондон, да и мне он пока доверяет.
– А потом?
– С Божьей помощью придумаем что-нибудь и потом.
Когда Тирелл узнал о причине поездки Ричарда на Юг королевства и поведал об этом Анне, она была поражена. Это казалось невероятным: королева Элизабет все же покинула свое убежище в Вестминстере и вместе с дочерьми проводит время при дворе Ричарда III.
– У горбуна есть много средств, чтобы заставить уступить вдовствующую королеву, – заметил Тирелл, когда они с Анной обсуждали поступок Элизабет. – Вам известно, каким даром убеждения обладает Ричард. В свое время он многих удивил, женившись на дочери Уорвика. Возможно, он выманил королеву какими-то посулами, и женщина, более года вынужденная томиться взаперти, не видя иного пути к избавлению, приняла его условия. Хотя не исключаю, что королеве просто пригрозили: если она не пойдет на соглашение добровольно, то право санктуария[81] будет нарушено.
Анне нравилось беседовать с Джеймсом Тиреллом. Он был разумен и образован, недаром Ричард так долго держал его своим представителем в Королевском совете. Но, помимо долгих ночных бесед, были и страсть, и любовные утехи. Теперь Анна понимала, что имела в виду Джудит Селден, говоря, что Тирелл очень ласков. За его внешней холодностью и сдержанностью скрывалась страстная и мягкая натура. Приемыш палача… Наемный убийца… Анна забывала об этом, когда он обрушивал на нее шквал пылких и удивительно нежных ласк, и из королевы превращалась в дикую вакханку. Она и думать забыла, как все это ей необходимо, как она изголодалась по близости с мужчиной и по мужской любви. Куда только девались ее вспышки раздражения, апатия, бессилие. Она словно заново открыла, что означает лежать на одном ложе с мужчиной и засыпать в его объятиях.
