И тогда Тирелл строжайше запретил виночерпиям давать ей вино. Анна пришла в ярость.
– Кто дал вам право распоряжаться здесь! Я пленница в Вудстоке, но я все еще королева! И не вам решать, что мне можно, а чего нельзя.
Тирелл спокойно смотрел на нее своими золотистыми глазами. Он молчал, оставаясь непреклонным. И от этого Анна приходила в еще большую ярость.
– Убийца, палач, черный пес самого дьявола! Я ненавижу тебя. Да будет тебе известно, что это я убила твоих закадычных друзей – Фореста и Дайтона!
– Я знаю, – спокойно ответил он.
Анна осеклась, взглянула на него с недоумением.
– Неужели?
– Да. Когда король той же ночью покинул Вудсток, я осмотрел обгоревший конец каната, на котором держалась люстра, и обратил внимание, что факел находился достаточно далеко, чтобы от него загорелся канат. Вы же, насколько я помню, до несчастного случая не выходили из зала.
«Зачем он лжет?» – вдруг подумала Анна. Внезапно она вспомнила, как ей почудилось, будто кто-то стоял в темном проходе. Черный Человек! Хотя вряд ли. Он бы наверняка ее выдал.
– Что касается Дайтона, то здесь вы торопите события, – невозмутимо продолжал говорить Тирелл. – Джон Дайтон, разумеется, сильно изувечен, он пролежал несколько дней в беспамятстве, но остался жив. Сейчас он находится недалеко отсюда, в аббатстве Святого Иоанна. Он рассказал мне о вашей встрече на стене замка. Правда, довольно невнятно. У Джона что-то случилось с речью, да и ноги не слушаются. Святые отцы опасаются, что он больше никогда не сможет ходить. Поскольку дело обстоит так, он уже не в состоянии нести службу, и, как только дороги станут лучше, я отправлю его в имение в Йоркшире.
В первый миг Анна испытала лишь досаду, оттого что не довела задуманное до конца. Но потом ее охватил страх. Она взглянула в бесстрастное лицо Черного Человека.
– И вы… – Она с трудом проглотила ком в горле. – И вы, конечно же, сразу оповестили об этом короля?
Казалось, Тирелл пропустил ее слова мимо ушей. Добавил лишь, что если она скучает в Вудстоке, то он может предложить ей прогулки в парке. Королева так давно не покидала стен замка, что с радостью приняла это предложение.
После этого Анна видела Тирелла исключительно редко. Стояли светлые зимние дни. Землю сковал легкий мороз, древние дубы парка тянули к эмалево-голубому небу свои кривые голые ветви. После долгого затворничества Анне особенно легко дышалось чистым холодным воздухом. Ей нравилось бродить по усыпанным гравием аллеям, добираться до самой стены парка, откуда она слышала звон колоколов в городке. По пятам за ней следовали ручные парковые лани, она брала с собой корзину и кормила их хлебом. Журчали искусственные ручьи, сбегая в маленький пруд. Вода на белесом зимнем солнце отливала серебром. Анна щурилась, сбивала перчаткой иней с тонких голых веток. Удивительно, как много может вынести человеческое сердце и продолжать спокойно биться.
Иногда она видела, как Тирелл с соколом на руке и с большим лохматым псом проходил через парк в сторону ворот, ведущих в лес. Он всегда был один. Создавалось впечатление что он не любит или сторонится людей. Одна из фрейлин Анны, мисс Джудит, рассказала, что сэр Джеймс поймал нескольких соколов в лесу и сам занялся их выучкой. Анна заметила, что слишком часто думает об этом человеке. Тирелл казался ей загадкой. Она помнила, что он скрыл от всех встречу с ней в темнице Понтефракта, и подозревала, что он видел, как она поджигала канат люстры. А если так… Что он за человек? Анна терялась в догадках. И неужели он скрыл от короля, что она убила одного из его вернейших слуг и искалечила другого? Нет, скорее всего она ошибается! Он не видел ее в большом зале замка. «Это несчастный случай», – сказал Тирелл, входя в зал и как бы отметая все подозрения. Ричард был слишком поражен случившимся, чтобы попытаться проверить его слова. А Дайтон не видел короля, после того как очнулся. «Я отправлю Джона в его имение», – сказал Тирелл, словно хотел предотвратить встречу того с Ричардом. А может, он просто себе на уме. Чего можно ожидать от человека, погубившего двух юных принцев! Он все сделает ради своего господина.
