— Видимо, ты очень ей нравишься, раз она так волнуется и постоянно звонит, чтобы убедиться, что ты успеешь вернуться домой вовремя. Даже со мной Селина не так заморачивается. — Затем она шепотом добавила: — Хотя, с другой стороны, я всегда следую разработанному ею маршруту патрулирования и возвращаюсь домой до того, как она слетит с катушек.
Рафаэль на мгновение задумался над словами Эфании.
— Это ведь кое о чем говорит, да?
— Ага.
— Ладно, — сказал он со вздохом. — Сегодня я ее не буду убивать.
— Пожалуйста, не надо. В общем-то она мне очень нравится, и должна сказать, она не в пример лучше той, с кем я работаю сейчас. Эта немного ленива. Она даже отказывается готовить мне омлет с сыром и луком.
Рафаэль рассмеялся.
— Думаю, ты просто к такому не привыкла.
— Наверное. Но верни Селину домой поскорее. Я скучаю по ней.
Он покачал головой.
— Кстати, Эф, спасибо.
— Нет проблем. Просто позаботься о моей девочке.
— Будет сделано. — Рафаэль выключил телефон и запихнул его обратно в карман штанов. Его мозг кипел от полученной информации. Он поднялся наверх и обнаружил, что его ждет «завтрак».
Подцепив кусочек бекона, он был вынужден признать, что в присутствии Селины были свои плюсы. В отличие от Джеффа она бодрствовала всю ночь и заботилась о том, чтобы у него было достаточно еды. Она даже паковала Рафаэлю еду с собой. Конечно, там была куча полезной гадости, в которую он тыкал вилкой, словно в инопланетную форму жизни, но все равно это было приятно.
— Привет.
Он проглотил бекон, и она принесла ему стакан апельсинового сока.
— Привет.
Когда он забрал стакан, она взяла со стола блокнот.
— Я тут делала заметки по твоему маршруту патрулирования и заметила, что ты часто до полуночи остаешься рядом с кампусом здесь в Колумбусе, а потом направляешься в Старквилл. Вот я и подумала…
Он забрал у нее блокнот и отложил в сторону.
— Мне нравится мой порядок, Селина.
— Но для тебя будет безопаснее сначала патрулировать Старквилл, а потом вернуться этим путем.
— Я был пиратом, который, умирая, смеялся и плюнул в лицо своему убийце. Безопасность меня не волнует.
— А должна бы, — настаивала она.
— Зачем?
Она обеспокоенно нахмурила брови, а на ее лице появился легкий оттенок паники.
— Потому что ты можешь умереть и превратиться в тень, которая будет бродить по земле бесплотная и бездушная, испытывая постоянную боль и тоску. Желая почувствовать вкус пищи. Желая, чтобы хоть кто-то тебя услышал. Желая, чтобы хоть кто-то прикоснулся к тебе, хотя никто тебя не видит. Чтобы…
Он прервал поток слов, прижав пальцы к ее губам. Ему не слишком по душе пришелся описанный ею страшный образ.
— Все в порядке, Селина. Я не собираюсь умирать.
Но в ее глазах он видел боль и страх.
— Для этого тебе нужно поменять маршрут обхода.
Убрав пальцы с ее мягких губ, Рафаэль наклонил голову, чтобы запечатлеть на них поцелуй, но она вновь отстранилась.
Он устало вздохнул.
— Ты что, не ходишь на свидания?
— Больше нет. Человек не из нашей среды может угрожать безопасности Эфании. Что, если я буду на свидании, а ей понадобится моя помощь?
— Что, если сейчас на дом упадет метеорит и нас обоих расплющит?
Она посмотрела на потолок.
Если бы дело было не так запущено, он бы рассмеялся.
— Селина, ты не можешь всю жизнь бояться того, что только может случиться. — Он подошел ближе. — Как и не можешь идти по жизни в одиночестве. Ты уж мне поверь, это адски тоскливо.
— Ты же так живешь.
— Не всегда. Время от времени я все-таки общаюсь с людьми.
Вместо того чтобы успокоить, эти слова ее только разозлили.
— Я тебе не подружка на одну ночь. У нас обоих есть важные дела и клятвы, которые надо соблюдать.
— Я бы все равно тебя поцеловал, но у меня такое чувство, что если попытаюсь…
— Я пну тебя по яйцам и оторву уши. — В ее сердитом голосе звучала искренность.
— Это будет больно.
— Так и задумано.
Рафаэль покачал головой. Селина была пикантной штучкой, и, когда она уходила от него, его тело охватил жар. Все в ней привлекало Рейфа на каком-то первобытном уровне.
Честно говоря, он терял рассудок оттого, что находился так близко к объекту вожделения, но не мог его коснуться. Неудивительно, что Совет предпочитал назначать оруженосцев только того пола, который был противоположен склонностям Темного Охотника.
