После мюзик-холла Уиллеры повезли нас в кафе обедать. Мы с Нэнси сделали заказ и сказали, что скоро придем. В туалете мы оказались одни, и хорошо, потому что там было всего две кабинки, а мы уже и так долго терпели. Когда я уже собиралась выходить, до меня донеслись стоны Нэнси.
— Что с тобой, Нэнси? — спросила я.
— Нет… нет…
— Нэнси, что там у тебя? — я постучала в разделявшую нас стенку.
— Позови мою маму — скорей! — прошептала она.
Теперь я стояла перед ее кабинкой.
— Что случилось?
Я попробовала открыть дверь, но она была заперта.
— Открой! Нэнси плакала.
— Пожалуйста, позови мою маму.
— Хорошо, я иду, подожди немного.
Я помчалась в зал к нашему столику. Только бы с Нэнси ничего не случилось, пока я буду ходить за ее мамой!
— Нэнси нехорошо, — прошептала я на ухо миссис Уиллер. — Она плачет в туалете и просит, чтобы вы пришли.
Миссис Уиллер вскочила и поспешила со мной.
Я сразу услышала всхлипывания Нэнси.
— Нэнси! — позвала миссис Уиллер, дергая дверь.
— Мама, я боюсь! Помоги мне, пожалуйста!
— Дверь закрыта, Нэнси. Я не могу войти, — попыталась объяснить миссис Уиллер. — Для начала открой мне.
— Не могу… не могу… — Нэнси продолжала плакать.
— Я могла бы подползти под дверью и открыть ее изнутри, — предложила я.
Миссис Уиллер кивнула.
Я подобрала юбку, чтобы она не волочилась по полу, и проползла к Нэнси.
Она закрывала лицо руками. Я открыла дверь миссис Уиллер, а сама стала ждать снаружи, около умывальников. «Что же будет? — думала я. — Неужели Нэнси отправят в больницу? А может, это что-то заразное?»
Через несколько минут миссис Уиллер приоткрыла дверь и протянула мне мелочь.
— Маргарет, достань нам, пожалуйста, гигиеническую салфетку.
Наверно, я посмотрела на нее как-то странно, потому что она тут же объяснила:
— Там на стене, дорогая. У Нэнси началась менструация.
— Но почему она?..
— У нее еще ничего не было. Это — первый раз. Она испугалась.
Нэнси плакала, потом ее мама что-то говорила ей шепотом.
Я не могла в это поверить! Всезнающая Нэнси! Значит, в тот раз она мне все наврала. Ничего не было!
Я сунула монеты в машину и потянула рычажок. Салфетка выскочила. Я протянула ее миссис Уиллер.
— Нэнси, успокойся, — расслышала я ее слова. — Я не смогу тебе помочь, если ты не перестанешь плакать.
А если бы я с ними не поехала? Так ничего бы и не узнала про Нэнси. И может быть, так было бы лучше.
Наконец Нэнси и ее мама вышли из кабинки, и миссис Уиллер предложила, чтобы Нэнси умылась, прежде чем вернуться за стол.
— Я скажу им, чтобы не беспокоились. Только не задерживайтесь, девочки.
Я стояла, не говоря ни слова. Что скажешь, если твоя подруга оказалась обманщицей?!
Нэнси умыла лицо и руки. Я протянула ей два бумажных полотенца.
— Ну как ты? — спросила я. Я почувствовала к ней что-то вроде жалости.
Я тоже хотела, чтобы все наступило побыстрее, но врать об этом?
Нэнси стояла напротив меня.
— Маргарет, пожалуйста, никому не говори.
— Ох, Нэнси…
— Если остальные узнают, я умру. Обещай, что ничего им не скажешь, — умоляла она.
— Не скажу.
— В тот раз я действительно подумала, что у меня началось. Понимаешь…
Я не просто так это придумала. Это была ошибка.
— Ладно, — пробормотала я.
— Не расскажешь?
— Я сказала, что нет.
Мы вернулись за стол и присоединились к остальным. Наши бифштексы были только что поданы. Я сидела рядом с Мусом. От него замечательно пахло. Я даже подумала, не бреется ли он, потому что этот приятный запах напомнил мне лосьон после бритья, которым пользуется мой отец. Раза два я коснулась рукой его руки. Дело в том, что он был левшой, а я правшой, вот мы и сталкивались. Он сказал, что за общим столом ему всегда приходится трудновато. В моем списке Мус определенно был на первом месте, хотя об этом никто, кроме меня, не догадывался.
Я смогла одолеть только половину бифштекса. Уиллеры взяли оставшуюся половину домой в собачьем пакете. Я знала, что у них нет собаки, но, конечно, не стала говорить об этом официантке.
Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. Нэнси Уиллер оказалась вруньей. Теперь я никогда не смогу доверять ей снова. А насчет того, все ли у меня нормально или нет, я решила, что подожду, пока Ты Сам мне укажешь. Может быть. Ты захочешь подать мне знак. А нет — постараюсь быть терпеливой. Лишь бы только это не случилось в школе, потому что если мне придется сказать все мистеру Бенедикту, я умру на месте, это точно. Благодарю Тебя, Бог.
