– Я из-за него и звоню. Ресторан открывается в пятницу. Ты не хочешь зайти и посмотреть, как все идет? Учти, я не на свидание тебя приглашаю… Можешь взять своего приятеля… Ты ведь до сих пор не порвала с ним, верно?
Должно быть, она ему все еще небезразлична – иначе с чего бы ему звонить? Ею овладело… непонятно что. Возможно, похоть. Ужасно захотелось сказать: «Нет, я твоя, если ты все еще меня хочешь».
– Э… да. Мы пытаемся разобраться друг с другом, ты знаешь. – Господи, если бы только он знал, как ее слова далеки от истины. Она могла бы поклясться, что заметила нотку разочарования в его голосе.
– В общем, можешь и его привести. Буду вам обоим очень рад. Мне хочется изобразить из себя великого ресторатора; уверен, сравнение будет не в пользу бедняги Карлоса, и ты пожалеешь, что пришла не одна. Теперь, когда я почти сравнялся в славе с великим шеф-поваром Гордоном Рамзи, вряд ли меня заинтересует мелкая сошка из рекламного бизнеса вроде тебя.
Хелен рассмеялась:
– Его зовут Карло, а не Карлос. И мне действительно очень жаль, но у меня уже есть планы на вечер пятницы. – Она быстро соображала. – У одной из моих клиенток премьерный спектакль.
В голосе Лео звучало сомнение:
– Вот как?
– Ее зовут… Рейчел… – Она огляделась. Голландцы все еще глазели на нее, убежденные, что она – девочка по вызову. – Хо. Рейчел Хо.
– Рейчел Хо?
– Она китаянка. Наполовину китаянка. Она только что закончила школу актерского мастерства, и ее необходимо поддержать. Очень жаль, я бы с радостью пришла…
Дверь открылась, и в паб влетела Софи.»
– Знаешь, мы ведь все равно можем остаться друзьями. Мы взрослые люди, – говорил Лео. – Но если ты не хочешь прийти, все в порядке…
– Мне пора, пришла Софи. Прости. И спасибо еще раз за приглашение – я серьезно, – но мы действительно не сможем прийти. – Она повесила трубку прежде, чем он успел возразить. Черт, теперь он будет думать, что она была грубой, хотя, правду сказать, какое это имело значение, если и так?
– Прости, прости, – задыхаясь, произнесла Софи, не дожидаясь, пока Хелен накинется на нее с упреками. Она, очевидно, бежала. – Я выбежала из дому так быстро, что забыла свой телефон, так что не могла позвонить тебе и сказать, что уже в дороге. Мне действительно очень жаль. Ты давно меня ждешь?
Она заметила сумку Хелен, висящую у нее на плече.
– Ты уже уходишь?
– Все в порядке, – успокоила ее Хелен. – Успокойся, я закажу тебе выпить.
– Все из-за Мэтью, – сказала Софи, и Хелен снова уселась за стол, забыв о выпивке. – Он был немного не в себе; ему хотелось поговорить. Очевидно, крупно поскандалил со своей Хелен.
Хелен сглотнула.
– Из-за чего?
– Хелен отказалась идти с ним на открытие ресторана Лео. Представляешь? Сказала, что не желает знакомиться с его родственниками.
– Может быть, она испугалась, что ты там будешь.
– Да, буду, но вот что я тебе скажу. Честно говоря, я с нетерпением жду возможности взглянуть на нее. Нет, я не собираюсь закатывать сцену и портить праздник Лео. Кстати, он и тебя приглашал.
– Я знаю, он только что звонил мне. Но я в пятницу занята. – Она встала. – Тебе, какого вина – белого?
– По-моему, он наконец-то избавился от шор на глазах, – заявила Софи, отпив глоток вина.
– Почему? – с любопытством спросила Хелен. – Что еще он тебе сказал?
– Что их отношения изменились. Вроде бы теперь, заполучив его, она утратила к нему интерес. И почему он считает, будто я должна ему сочувствовать?
– Потому что он знает, что ты чуткая. Что хорошо. Значит, ты выше его – ведь ты можешь спокойно, без истерики, слушать его жалобы.
– Он и в самом деле делится со мной интимными подробностями. Например, они больше не занимаются любовью. Никогда.
– Никогда?
– Видимо, да. Так ему и надо. Вообще так несправедливо – оказывается, мне его жалко. Я хочу сказать, и как у него только получается? Он может вести себя самым отталкивающим образом и все равно ухитряется вызвать сочувствие.
Разум Хелен был занят другими вещами.
– Что, он сказал – буквально никакого секса? Софи кивнула:
– Она просто этим больше не интересуется, так он сказал. Увидишь, скоро у них все будет кончено.
