– Ты должна встретиться и выпить со мной – причем немедленно. И не бери с собой Нила.
Потом она позвонила и оставила сообщение Мэтью на мобильный: она на девичнике с подружкой; увидится с ним дома позже.
По дороге к лифту она наткнулась на Дженни, которая возвращалась после кофе.
– Ты слышала о Мэтью и Хелен из бухгалтерии? – В атмосфере слухов Дженни просто расцветала.
– Я знаю, – бросила Хелен через плечо. – Как неприлично, правда?
Рейчел едва могла сдержать смех, несмотря на то, что Хелен явно испытывала стресс и нуждалась в моральной поддержке.
– Так расскажи мне, как она выглядит, Хелен из бухгалтерии?
– Типичная серая мышка, замужем и, скорее всего, обожает мужа. Точно уж не заслуживает, чтобы о ней сплетничали у нее за спиной.
– Гениально. А она действительно говорила, что обожает Мэтью?
– Нет, конечно, нет, я немножко добавила от себя.
– Хорошенькое дельце.
– Все, что я сделала, – это отсрочила неизбежное. Мне же будет хуже, когда все откроется.
– Я бы не стала об этом тревожиться, – бодро заявила Рейчел. – Твоя жизнь и так в большой степени будет кончена, когда все все узнают.
Вернувшись домой, Хелен вначале хотела рассказать Мэтью о Хелен из бухгалтерии, но потом передумала. Новость только понапрасну растревожила бы его; он бы решил, что сослуживцы постоянно сплетничают о нем и следят за каждым его жестом. Кроме того, он мог устроить скандал, защищая честь другой Хелен, а нашу Хелен теперешняя путаница пока устраивала.
Во вторник, несмотря на внутренний голос, призывавший ее остаться на работе и перекусить бутербродом, Хелен снова отправилась на свой пост. Лоре она сообщила, что в обеденный перерыв задержится, так как записалась на прием к зубному. Был прекрасный солнечный январский день; на площади было много народу, рискнувшего выйти на улицу первый раз в году. Лица прохожих раскраснелись, все смотрели в небо – как пингвины, следящие за снижающимся аэропланом. Рукава у многих закатаны, несмотря на то, что почти все дрожат от холода. И снова Хелен последовала за Софи в «Ешь», прошмыгнула за ней, затем проводила ее обратно до дверей компании, прошла мимо Софи и повернула на площадь. Софи села на скамью на прохладном зимнем солнышке, вытащила из сумки газету и немножко почитала, жуя сандвич с морепродуктами (она долго выбирала, отложив в сторону бутерброды с ветчиной, сыром бри и сладкой горчицей, а Хелен стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения и притворяясь, будто читает информацию на обертке сандвича с тунцом и огурцом).
Хелен понятия не имела, что будет делать дальше. Оставалось лишь сесть на соседнюю скамью и наблюдать за своей жертвой. Она сама не знала, зачем следит за Софи; просто ей казалось: если она сейчас все бросит и вернется на работу, она потерпит поражение. Пока Софи листала страницы «Метро», Хелен воспользовалась возможностью хорошенько рассмотреть ее. Вот она – женщина, которую она ненавидела много лет, женщина, о которой она столько расспрашивала Мэтью. Казалось странным, что у нее была целая жизнь, целая независимая жизнь, которая шла независимо от Хелен. Все равно, что увидеть Гарри Поттера на Кэмден-Хай-стрит или столкнуться в магазине колониальных товаров со Шреком. Она выглядит бледной, подумала Хелен, забыв, что теперь январь и все выглядят бледными. Она понимала, что не стоит пристально глазеть на Софи – вдруг та поднимет глаза и заметит ее, – но не могла отвести взгляд. Именно поэтому, проходя мимо скамейки, где сидела Софи, Хелен не обратила внимания на торчащий из земли древесный корень и споткнулась.
– А-ах!
Хелен растянулась на промерзлой земле; лодыжка горела и пульсировала одновременно. Ей казалось, будто сейчас она похожа на героиню Кейт Уинслет в «Разуме и чувствах», но на самом деле она залилась густым румянцем и залилась слезами – ей было и больно, и стыдно. Она попробовала встать, но ногу словно огнем ожгло. Хелен закусила губу. Вдруг она увидела: Софи отложила газету и озабоченно смотрит на нее.
– Что с вами?
«О господи! Она сама заговорила со мной!»
– Нога болит. Наверное, растяжение… о-ох!
